– А что, уже прошли времена революции и олонды осознали, что дела её пагубны?
– Не смей так говорить, Зордак, просто революция и традиции встали сегодня вместе – нарушена не только ревзаконность, но и племенные традиции...
– Ну, что же, тогда там явно требуется присутствие вселенского Прокуратора, – произнёс я и вместе с ангелом-хранителем революции оказался на центральной площади хорошо знакомого мне прежде селения горных олондов, народа, который когда-то с великой любовью создал я, но позже предал, как и каждого, кого обрёк на мучения в мире жесточайших вселенских катаклизмов, которые я допустил.
…Сейчас на площади собрались старые и молодые, повыходившие из построенных в позднейшие времена многоэтажных казарм, в оконных проёмах которых никогда не было стёкол.
Специально для олондов я изобрёл особый энергоподогрев помещений, который не позволял образовываться затхлости и спёртости воздуха.
Люди, стоявшие на площади, судили невменяемого юношу, обвинявшегося в том, что на ежегодном традиционном молодёжном празднике первой встречи он первым взял девушку за руку, чем по традиции олондов сообщил всем и каждому, что эта девушка – его собственная жена.
И это произошло до праздника первой ночи, которая по правилам комиссаров должна была оставаться единственной проведенной совместно влюблёнными ночью, тогда всё прочее время должно было направляться на служение революции, на к ней святую любовь!
Произошедшее тронуло и старейшин, не допускавших мысли, что какой-нибудь пылкий юноша из их родного племени позволит себе поступить с девушкой их племени, тем самым обрекая всех женщин их племени на страшный, удушающий тело чёрный платок “ химчет”.
Это был особый платок, одновременно удушавший грудь, бёдра и горло всех без исключения женщин и девушек до тех пор, пока преступник не сознается в содеянном. химчет переводился с языка олондов как – платок, горе томящий, а носили его отверженные во время племенного суда женщины так, как и сегодня ещё носят в земном Оренбурге в лютую стужу знаменитые пуховые платки.
Этот платок покрывал собой плотно голову, окутывал горло, опускался под грудь и только затем завязывался на бёдрах. У олондов он ещё и сжимался – постепенно, неумолимо, неотвратимо до тех пор, пока преступник не сознавался в содеянном или... В противном случае “ химчет” удушал всех женщин, не оставляя всему древнему обесчещенному племени никакой надежды на будущее.
Этот платок изобрели для себя и потребовали от меня сами олонды, но ещё ни разу он им не требовался, ибо в их племени жила оставленная им Зордаком заповедь: пришло время любить...
Вот и сейчас в том, что гордый юноша Орнис полюбил юную горянку Сванию, не было преступлением. Ведь все знали, что отныне сердце Орниса навсегда принадлежит Свании, а сердце Свании – Орнису.
Все знали и в душе гордились этой редкой красивой парой, но с другой стороны, по революционным законам, введенных Фарлом Горбуном и Харлой Фази, в этом явно присутствовало бесчестье, и именно его и должен был признать сейчас суд.
Всё бы и ладно, и произведя медицинское освидетельствование Свании, можно было бы доказать, что Орнис и Свания были прежде близки, но вся беда состояла в том, что по гордому обычаю олондов отвечать за любовь обязан был юноша, в то время как девушка имела только единственное право – любить.
Отвергнутые ею юноши должны были навсегда согласиться с тем, что она принимает в свой мир другого. Вот почему весь ритуал олондов сводился ко всенощному весеннему танцу, в котором многие юноши имели право сказать, и только каждая отдельная девушка только однажды ответить. Она могла в танце молчать, но ей запрещалось отказываться от священного предбрачного танца.
Случалось, что один и тот же упорный юноша упрямо удерживал в танце одну и ту же девушку, но она ему так и не говорила: “Да”, но тогда подобный юноша подвергался особому наказанию, и в следующем году ему просто запрещалось участвовать в новом предбрачном танце. Поэтому танцы проходили в первые часы очень сдержанно, и распалялись танцующие только под утро, когда судьбы большинства пар были определены, но Орнис страшно ревновал!
Он уже не мог допустить, чтобы хоть кто-нибудь прикоснулся к Свании, и тогда дело раскрылось. Старейшины мудро сняли Сванию и Орниса с танца, а наутро назначили суд. И тогда женщины гордых олондов впервые надели этот страшный, изобретенный мною, платок – “ химчет”, а вожди призвали Прокуратора вселенной, ибо племени, возможно, предстояло вскоре рассеяться и умереть...