…Герман решительно хлопнул ладонью по столу, пресекая возникший ропот.
– Тихо! Следует признать: наш план осады графского дворца провалился. Толпы местных крестьян готовы были пойти за нами, будучи уверенными, что Магнус прячет во дворце источник вечной молодости. Теперь мы знаем, чего стоит эта «молодость». Такой не пожелаешь и врагу. Поведя народ на приступ, мы из защитников угнетенных превратились бы в обманщиков. Тогда все отвернулись бы от нас. Потому планы меняются…
Все поняли: сейчас атаман скажет нечто решающее.
– Штурм должен быть заменен тайной вылазкой. Ее цель – не только взять в плен еще парочку этих нелюдей, но и узнать их тайну. В этом нам поможет Хольгерт – единственный пока узник, вырвавшийся живым из графских застенков.
– Нельзя верить аристократу! – с жаром выкрикнул Гийом.
– У них у всех – волчье нутро! – поддержал его Рэндольф.
– Замолчите! – властно произнес атаман. – Мы не знаем, как вел бы себя барон, не угрожай ему графский гнев. Но сегодня, когда стражники Магнуса разграбили и сожгли его родовое поместье, Хольгерт поневоле стал нашим союзником. И он поможет нам проникнуть во дворец, поскольку знает расположение комнат и подвалов. Сейчас здесь останусь лишь те, кто разрабатывал план штурма. Остальные – по местам!
Приказ был незамедлительно исполнен…
В ночном лесу ехали верхом два всадника графской стражи. Они вполголоса переговаривались.
– Наш хозяин совсем озверел: видно, решил все богатства края прибрать к рукам. Наверно, уже не верит своим алхимикам, которые обещали ему сделать золото.
– Все алхимики – обманщики, я это давно говорил! А старшего из них он посадил на кол.
– Слава Оракулы ему спать не дает…
– Дракула – это ведь сказка!
– Вот и нет! Пришлось мне как-то быть на допросе паломника, которого граф подозревал в тайной слежке. Он говорил, что в дальнем краю, который называется Тран-силь-ванией, до сих пор именем Оракулы пугают детей…
– Да и наш Магнус недалеко от него ушел. Чувствую, гореть нам в аду за то, что служим такому господину.
– Я думаю, как прожить на этом свете, а что будет на том – никто не знает… А ты бы поостерегся вести опасные разговоры!
– Да кто донесет? Филин, что ли?
И тут сверху, с крон двух наклонившихся друг к другу буков, на Магнусовых слуг свалилась громадная сеть, напоминавшая рыболовную, но гораздо прочнее. Вслед за ней с веток спрыгнули четыре темные фигуры, почти сливающиеся с окружающим мраком. Вмиг оба коня были ловко стреножены, и ошалевшие от неожиданности стражники оказались на земле. Видя в руках напавших блестящие стилеты, слуги не решились сопротивляться.
– Тише, псы! – прошептал один из «лесных братьев». – Ваша поганая жизнь нам не нужна. Слушайтесь команды – и будете живы.
– Барон Хольгерт! – воскликнул один из стражников. Я вас узнал по голосу.
– Я тоже тебя узнал, старый пень. Как это граф ещё тебя не уволил? Видно, не хватает у него более молодых подручных. Да не дрожи, не тронем! Сейчас поедим в гости к тем, кому есть о чём потолковать с Магнусом…
… У входа на раздвижной мост, ведущий в графский дворец, остановились два вороных жеребца – те самые, на которых были взяты в плен стражники. Теперь на них ехали люди Германа, ряженые и загримированные под этих слуг. Посредине между конями, опутанный верёвками, плёлся Хольгерт, весьма искусно изображая страдание.
Обменявшись паролями с часовыми, «стражники» сразу приступили к главному:
– Передайте графу, какая нам добыча попалась! Сам беглый барон!
После этих слов мост был немедленно опущен, ворота открыты, и вскоре трое оказались во дворе. Поединок вступал в решающую фазу.
На небольшом каменном балкончике оказался сам Магнус. Его лицо посинело от ярости, на лбу вздулись вены. Он отрывисто крикнул:
– Наконец ты в моих руках, Хольгерт! Ты – первый, кому удалось от меня бежать! Думаешь, я прощу тебя? Палач сегодня отдыхает! Я сам займусь тобой!
Вообще-то, внимательно приглядевшись к «слугам», можно было заподозрить неладное. Но граф, ослеплённый злостью, смотрел только на Хольгерта. Он резко махнул рукой и приказал:
– Волоките его в пыточную башню! Лошадей оставьте, о них позаботятся!
Вскоре они вчетвером находились в камере пыток. Один из переодетых – это был Жиль – задвинул массивный засов, не дожидаясь хозяйского приказа. Впрочем, Магнус был слишком разъярён, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Дрожа от злости, он обратился к Хольгерту: