– Повторяю, перейдем ближе к делу, – вновь жестко потребовал Хольгерт. – Причем здесь немигающие?
– Я как раз к этому и подошёл, – устало парировал Магнус. – в общем, открыли они тот небесный сундук. А внутри оказалось что-то вроде синей масляной краски, но только очень густой. Понюхали вещество – запаха нет, постучали палкой – бревно бревном. Но оказалось, что оно вязкое – перекатывалось с края на край, как только сундук тормошили. Тут как раз крыса мимо бежала. А псарь был у меня ловким малым. Схватил крысу за хвост да прямо в синюю чертовщину и бросил! Вот она и стала первой немигающей, как только этой дряни лизнула.
– И что, жива до сих пор? – иронически спросил барон.
– Конечно, нет – зачем мне вечная крыса? К тому же она стала двигаться как черепаха. Разбили ее кузнецы кувалдами на куски и увидели. Что внутри у нее всё изменилось: внутренностей – как не было, а вместо крови – та же синяя дрянь, но уже менее вязкая, да ещё в центре крысы обнаружился небольшой твердый клубок из того же металла, что и сундук. Вокруг него вся эта дрянь и вращалась… Тут мне и пришло в голову, что таким же образом можно получить почти идеальных слуг – правда, медлительных, но зато выносливых и покорных. Словом, незаменимых для щекотливых поручений…
– Для грязных поручений, – уточнил Жиль.
– Как вам будет угодно, но много лет я хранил эту тайну – никто толком не знал подробностей, только по углам шептались, что я колдун.
– А как же невольные свидетели – псарь, кузнецы, алхимик и прочая челядь – они-то всё видели?
– Их убрали без помощи немигающих – я всегда умел подбирать людей, ненавидящих друг друга. Многих я спасал от дыбы и железной девы, для того, чтобы они служили мне верой и правдой.
– И где же эта синяя краска? – брезгливо морщась, спросил барон.
– Почему я должен вам показывать мой главный секрет – ведь всё равно вы не сохраните мне жизнь…
– Если покажешь, то избежишь лап инквизиции, – поклялся Хольгерт. – В противном случае тебя ждет аутодафе, и я сам подожгу под тобою костер.
– Это уже кое-что, – неопределенно согласился граф и сделал шаг навстречу стены. Руки его начали шарить дрожащими пальцами по грубой каменной кладке.
Наконец часть неровной и шероховатой стены тяжело отъехала в сторону. С ужасом посмотрели собравшиеся вглубь темной башенной комнатки. Здесь в углублении, сделанном в полу, сияло мертвенным индиго небольшое искусственное озерко.
Сквозь гробовую тишину, повисшую в помещении граф желчно произнёс:
– Ну что же, процедура дальнейшего вам известна. Осужденного на рабство бросают в резервуар и примерно за час он превращается в немигающего.
– Знаете, что, господа, – внезапно предложил Жиль, – а не превратить ли нам самого графа в немигающего. Я вижу для него в этом выход!
Тут же произошло то, чего никак никто не предвидел – Магнус молниеносно метнулся к стене и выдернул из нее незакрепленный камень. Открылось зияющее отверстие бойницы, находящейся на высоте птичьего полета. Проскользнув в неё, граф выпал на мощенный крупными гранитными плитами двор. Тело графа ударилось глухо оземь, в гранитные расщелины брызнула кровь.
…"Судьи" переглянулись. Выходить им теперь или нет? В этом случае шансов остаться в живых у них не было. И всё таки вышли. К ним никто не приблизился – коварный властелин не учёл одного обстоятельства – ненавидевшие друг друга слуги, были объединены общей ненависть к нему самому. Хольгерт с Гийомом и Жилем, преодолев неприязнь, подошли к графу, ледащему в луже крови и приступили к заупокойной молитве. В конце концов, он просто не преодолел искушения неба…
Накануне прощания между бароном Хольгертом и разбойничьим атаманом Германом состоялся последний разговор:
– Ты ученый человек, барон. Может, объяснишь, как могло прилететь с неба нечто рукотворное? Неужели там, за небесным сводом, кто-то и что-то есть?
– Сразу видно, что ты давно живёшь в диком удалении от больших городов и не ведаешь, что об это лучше всего помалкивать… Сейчас на кострах пылают и за меньшие прегрешения…
На том и разошлись.
Событие так и осталось в тайне. По приказу Священной инквизиции башню замуровали, объявив её "ловушкой дьявола". А имущество графа и его страшный замок передали Святой церкви. С годами здесь возник мужской монастырь, с деятельностью которого и угасла мрачная слава о немигающих, а сами они разбрелись кто куда…