Даже если зайду
– лёд сомнений не будет расколот.
Я хочу – не по делу,
не «если», а так, невзначай.
Я несу свой лимон
через серый простуженный город,
Потому что здесь кто-нибудь
пьёт в одиночестве чай.
Ω
Знаки, мифы - злаки, маки, сигнатуры дивных стран...
Тонкий росчерк в мире шлаков - курс сквозь море-океан.
Слов воинственных бравада, слов беспечных суета -
всё пройдет, но счастье рядом - там, где вещие слова!
Сленги слов, слогов соитье, злаки звуков, зонги снов -
предвкушение открытья недосказанных основ...
Импульс века - выдох лаком, я средь маков - так и знай:
мне их мир знаком и знаков - в каждом знаке Гюльчитай!
Гюльчитай откроет личко, и исчезнет обезличка...
Ω
Иной мудрец, всех прочих не мудрей,
даёт подчас для мудрости отмашку -
чуть потерев себя - пардон! - за ляжку,
так речесловит, будто соловей...
А вот другой - он попросту чудак -
Всё видит на фла-кончике иллюзий,
на грани тех общественных диффузий,
где есть одно весомое: Налей!
И вот, когда налили... чуть... глоток,
и тем его, по сути, вдохновили,
он тут же в полном разуме и силе,
несёт святую правду без порток...
хоть та стыдливо прячется в лубок
при клобуке и клоунском надрыве...
Ω
Люди-птицы
Мы говорим на птичьем языке:
мир в темноте, а счастье - в полумраке,
как будто Солнце вспенилось в реке -
в последней жаркой огненной атаке.
Как будто Время, схлопнув ноутбук,
сокрыло то, чем прежде дорожило.
И вот уже один веселый Мук
является всегдашним старожилом.
А мы уже Ничьи и Никогда,
нам попросту не нужно торопиться.
Поскольку мы пропали в Навсегда,
где людям-птицам не перемениться...
Ω
Время становиться графом Монте Кристо -
двадцать лет отсидки деда и отца,
и своя двадцатка - лет, лишённых смысла, -
только нет сокровищ в бухте Мертвеца.
Нет пещер и каверн времени разломов,
из которых вышел бриллиантов свет.
Грусть-печаль стекает из добра до злобы -
пришлый могендовид - прошлого рассвет.
Миллиарды стибрил управитель-коэн
из казны наивных и - бывай, как знать...
Ни печатей тайных, ни событий – войн,
ни купить на гривну, ни страны предать.
Не сносить вериги нищему народу -
вязнут разговоры в сказках на крови...
Мелкие ворюги, скопище уродов -
свора на поборах, не остановить!
Надо оставаться графом Монте Кристо -
Только - нет ни званий, ни крутых мобил,
ни телес во фраке, ни рубах с батиста…
Грусть-печаль стекает под кресты могил.
Ω
Сакральные слова
- Чернобыльский «Мугурел», в 1986 году с мая месяца ввозился в постчернобыльский Киев цистернами – низкопробный виноматериал из Азербайджана, разливался в тару 0,75 литра, вызывал галлюцинации, отправлял на суицид ликвидаторов, имел кличку «последний прыжок мишки Гамми», используется до сих пор на атомном подводном флоте – РФ, в г. Североморске…
Как муслим, осев на вечность в Мекке,
прожил я свой маленький Париж -
там и там - смешные человеки
верят в Нечто, в приз или престиж!
Там и там – каменья под ногами,
Там и там - сверкание в очах -
дуновенье ангелов над нами,
и слова сакральные звучат.
От Равенны сапожком в Мессину -
Там и там рождаются мальки -
тот – поэтом, с Божьего почину,
тот – пророком, с Божеской руки.
Киев сонный славят поэтессы,
а поэты запили с тоски.
Это к слову я, а не для прессы,
потому что по-мужски близки.
Нынче нет граненого стакана -
евростёб - бумажный «стаканок».
Выпью я, как воду из-под крана,
«мугурел», и тронусь между строк.
«Мугурел» - чернобыльский протектор,
под которым я и уцелел.
В гроб сошли великие "поэтки",
а поэты хлещут «мугурел».
И опять – каменья под ногами,
И опять - сверкание в очах -
дуновенье ангелов над нами,
и слова сакральные звучат.
Ω
Растяжка алых маков
Вновь забавы: Тина Кароль,
Страус, позывной Кабул -
всей Полтавы первый парень,
во вселенной счастье славил...
- Смерти нет! - сказал, уснув
навсегда, в кровавой бойне,
той, что к нам пришла извне,
будто стрелочник на дровнях,
беспощадный, хладнокровный
в мир примчался на коне…
В красных яблоках - кровавый,
в белых яблоках - седой,
ой, да сколько в этом славы?..
- Смерти нет!... на переправе …
между Небом и Землёй.
Разрываются гармошки,
старичьё поёт в усы,
пробиваются над дрожью,
твердокожим бездорожьем,
хрипловатые басы.