– Васька, скотина, брысь!
Свои слова она подкрепила броском тапка в сторону кота. И, как ни странно, попала. Кот злобно мяукнул и рванул прочь из комнаты. Настя, обрадованная победой, перевернулась на другой бок и тут же тихо засопела засыпая.
Марина хотела последовать её примеру, вот только стоило коту сбежать, она снова начала слышать тот самый шёпот. И сегодня ей удалось расслышать в нём своё имя.
Девочка сунула голову под подушку и зажмурилась что есть сил, но чей-то шелестящий голос всё равно продолжал звучать у неё в голове:
– Мари-и-на.
Марина уже не помнила, когда нормально спала. Каждую ночь она слышала шёпот, который звал её куда-то. Она слышала его наяву, когда просыпалась в тёмной комнате, слышала его во сне. Кот Васька больше не приходил к ней на защиту, потому что его перестали пускать внутрь, дед был против животных в доме.
А ещё Марине снился заброшенный дом. Та самая комната, где они вызывали пустодомку и бесплотный голос, звавший её туда. Но это было ещё не самым страшным. Она стала ходить во сне. Несколько раз она просыпалась, стоя на пороге детской. А в последний раз проснулась на полпути к выходу из дома.
Ульянка с Настей заметили странное состояние сестры и пытались выспросить в чём же дело. Но Марина молчала. Она и сама не знала почему.
– Мариш, я слышала, как ты ночью говорила. Что-то про Велесову ночь. Ты и тогда на Хэллоуин её вспоминала. Что это? – в очередной раз Ульяна пыталась разобраться, что же происходит со старшей сестрой.
Маринка пожала плечами. Она не помнила, чтобы что-то говорила во сне. Да и не знала она, что такое Велесова ночь.
– Юлька! Вопрос жизни и смерти загугли Велесову ночь. Что это? А то тут инета нет. Я тебе потом всё объясню, когда вернусь.
Ульянка не выдержала и пошла на холм, где ловила сотовая связь, чтобы дозвониться до лучшей подруги. Прошло четыре дня с тех пор, как Марина начала себе очень странно вести и бормотать что-то о Велесовой ночи.
– Уль, да это что-то типа славянского Хэллоуина. Ночь, когда истончается грань между Навью и Явью и злые духи могут свободно перемещаться в наш мир. Бла-бла-бла… в эту ночь лучше не выходить из дома, закрывать лица масками.
– И когда эта ночь?
– С захода солнца тридцать первого октября до первых лучей первого ноября. Говорю ж, это практически Хэллоуин.
– Спасибо, Юльчик. Я тебе потом всё расскажу, – Ульяна нажала отбой и посмотрела, на стоявшую рядом Настю, – Всё слышала? Это что, мы реально пустодомку призвали, потому что какая-то там грань между мирами истончилась? И эта хтонь теперь Маринке жизни не даёт?
А на следующий день на этот же холм поднялась сама Маринка, чтобы дозвониться до мамы. Этой ночью Марина очнулась ото сна, стоя босыми ногами на промёрзшей земле у калитки со двора. Пустодомка явно хотела, чтобы Маринка снова пришла к ней в дом. Не было сомнений, что это именно она что-то шепчет ей ночами и зовёт к себе. Кто же ещё? Марина совсем не хотела снова оказаться в том полуразрушенном доме. Поэтому надеялась уговорить маму забрать их поскорее домой.
– Маруська, от тебя я такого не ожидала! Ладно Улька с Настасьей! Что за детский сад ты мне тут устраиваешь? Ты уже взрослая девочка, тебе скоро пятнадцать! Ничего с вами не случится, если ещё пару дней побудете в деревне! Всё, мне некогда слушать твои фантазии!
Впервые с тех пор, как её начала преследовать нечистая сила, Марина расплакалась.
Этой же ночью Марина очнулась, стоя перед заброшенным домом. Тело пробрал озноб и она даже не могла точно сказать, было ли это оттого, что она стояла на улице в ноябре в одной пижаме и тонких носках, или от ужаса.
У неё не было сил, чтобы развернуться и бежать отсюда подальше. Ноги словно налились свинцом. Марина застыла, во все глаза смотря в тёмные окна обиталища пустодомки. Странно, но на этот раз никакого шёпота не было. Наверное, нечистая сила решила, что нет больше смысла звать Марину, если она и так уже здесь.
В темноте одного из окон Марине почудилось движение, словно кто-то прошёлся по комнате. Кое-как девочке удалось сбросить оцепенение и она развернувшись уже собралась бежать, как перед ней возникла фигура тощей серокожей старухи с длинным тонким носом, одетой в какие-то старые лохмотья. Вместе со старухой откуда-то взялся сильный холодный ветер, пробирающий до костей.
– Зачем ты меня звала, Мари-и-на? – зашелестело у девочки в голове тем самым голосом, который не давал ей спать все эти ночи.