Надо отметить один — оказавший огромное влияние на судьбу Мэрилин — парадокс: хотя она почти не снималась, ее популярность в Америке постоянно росла. Начавшаяся с журнальных снимков «милашки» миссис Догерти, сделанных случайными фотографами, она продолжилась многостраничными фотосетами прелестной «старлетки» от самых известных мастеров фотокамер. Ее нанимали рекламировать крем для похудения, духи, парикмахерский салон и нефтяную компанию, но, как оказалось, больше всего все эти журнальные развороты и телевизионные ролики рекламировали саму Мэрилин Монро, чье очарование на фотографиях с каждым разом было все очевиднее. Оттачиваясь в многочисленных съемках, образ Мэрилин совершенствовался, раз за разом все заметнее выявляя то свечение, то волшебство, благодаря которым Монро вскоре назовут Богиней киноэкрана. Строго говоря, она, одна из величайших звезд кино в истории, прославилась не как актриса, а скорее вопреки тому, что и как ей приходилось играть, исключительно за счет своей удивительной ауры, волшебного обаяния, исходящего от ее изображений. «Вряд ли кому-либо из нас суждено узнать, какая непреодолимая сила бросала ее с экрана прямо в объятия зрительного зала, в то время как ее самым блестящим партнерам никогда не удавалось добиться ничего подобного», — восхищенно говорил позже режиссер Джошуа Логан.
В это время в американском кинематографе наступил кризис: зрители все больше предпочитали сидеть дома у телевизора, а не ходить в кино. Однако «на Монро» люди шли, и кинобоссы начинают снимать ее все больше и больше. Роли были формально разные, но Мэрилин везде играла одно и то же: глуповатая блондинка, чертовски сексуальная и невероятно красивая. Монро была не первой, кто играл подобные роли, но именно она сделала из маски «глупой сексуальной блондинки» настоящее актерское амплуа, с богатыми возможностями и неисчерпаемым потенциалом. Ее актерские данные были невелики — роль у Монро получалась, только если сценарий совпадал с ее собственным опытом, — но сексапил, обаяние, притягательность ее на экране были невероятны. До нее такое удавалось только «первой секс-бомбе» Джин Харлоу, с судьбой и внешним обликом которой у Мэрилин Монро с каждым годом становилось все больше общего, от платиновых волос до трагической смерти. Из современниц Монро конкуренцию ей могла составить лишь «богиня киносекса» Лана Тернер, но она в начале 50-х больше участвовала в скандалах, чем в съемках, и ее место можно было считать вакантным.
Конечно, Мэрилин было тяжело: рядом с нею больше не было Хайда, который искал ей роли, защищал ее и продвигал. Но он оставил ей неплохое наследство — дружбу с несколькими влиятельными людьми, начиная с кинокритиков и кончая самим президентом студии Спиросом Скурасом, которые, по выражению одного из биографов, «начали самую грандиозную рекламную кампанию со времен Джейн Рассел» — как известно, Рассел усиленно и весьма навязчиво продвигал влюбленный в нее миллионер Говард Хьюз, владелец кинокомпании RKO.
Небольшую роль Монро в ленте «Так молоды, как себя чувствуете» кинообозреватели расхвалили за «обтягивающие свитера» и «самые соблазнительные ножки со времен Харлоу». В мае Мэрилин снялась в картине «Любовное гнездышко», и хотя ее роль была откровенно декоративной, критики не преминули отметить в своих обзорах аппетитную блондинку. В частности, знаменитый Сидни Скольски писал, что во время сцены, когда она сняла платье, чтобы принять душ, «в переполненном кинозале было так тихо, что можно было заметить, как движется электрический ток». Уже в 1951 году Мэрилин получала две-три тысячи писем в неделю (больше, чем практически любой из актеров студии), и кинокомпания, заметившая ее успех, стала давать ей эпизоды почти в любой своей картине, ибо имя Монро обеспечивало внимание публики. По итогам года ее признали «самой прибыльной молодой актрисой», а журналисты наградили ее кучей почетных титулов типа «самого желанного рождественского подарка» или «девушки, способной растопить льды на Аляске».
Наташа Ляйтес, искренне желавшая сделать из Монро настоящую актрису, была в ярости от подобных вещей и осенью 1951 года привела Мэрилин в студию Михаила Чехова. Тот был в восторге от Мэрилин и ее исполнения роли Корделии в учебной постановке «Короля Лира», однако заметил, что Мэрилин лучше всего удается играть секс. «Вы — молодая женщина, источающая сексуальные флюиды, — заметил он ей. — Весь мир уже отозвался на эти флюиды. Понятно, почему ваше студийное руководство отказывается смотреть на вас как на актрису — для них вы прежде всего эротический стимулятор».