Глава 31. О Владиславе втором
Как по закону первородства, так и по повелению отца своего ему наследовал Владислав. Сам по себе был он князем добрейшим, но вследствие злобности своей жены перестал относиться к людям с участием. Чем сильнее он нуждался в ласках жены, тем суровее старался править. Не легко держать жен в повиновении. Кто один раз позволил им победить себя, тот [почувствует], что жена, став победительницей, этим не удовольствуется и будет заботиться и в дальнейшем подчинять непокорных своим приказаниям. Была она [жена], согласно сообщениям некоторых, кровной родственницей императору Генриху, родственницей пражского короля. Брезгливо высмеивала она одежду, обувь и нравы польских знатных людей. Мужа своего называла полуправителем, дерзко утверждая, что он владеет только четвертой частью королевства. По-женски склоняла своего мужа забыть о дружбе с братьями, относиться к ним враждебно и их, его братьев, радующихся достижению возмужалости, лишить управления своими частями королевства и занять их города, т. е. совершенно оставить их без наследства. Он, скрывая свои коварные планы против братьев, ищет повода для нападения, требует податей от их подданных. Младшие братья бегут к жене Владислава, униженно умоляют о помощи, больше слезами, нежели словами, покорно просят смирить жестокость их брата. Но легче усмирить ярость льва, чем жестокость одной женщины. Согласно словам какого-то мудреца, жестокая женщина более жестока, чем дикий зверь, а кротость женщины суровее всякой суровости, о чем гласит следующий стих: Редко женщина добра, а та, которая добра, достойна короны она. Так молодые братья обрели врага в том, от которого должны были иметь покровительство.
Глава 32. О Петре из Дании
А знаменитый муж Петр Великий, женатый на тетке Владислава, убеждает последнего, чтобы он отказался от преследования братьев и относился к ним с братской любовью, особенно принимая во внимание их молодой возраст. Из-за этого комит Петр вызывал неприятные чувства у Владислава, но в то же время Владислав опасался, как бы Петр совместно с братьями не объявил ему войны, и поэтому, притворяясь, отложил свои мстительные дела; а когда упомянутый комит Петр выдавал свою дочь замуж за Яксу, князя Сорабии, торжественно празднуя это событие в городе Вроцлаве, Владислав, послав своих людей, приказал его схватить, отрезать язык и ослепить. Но по божественной воле у последнего восстановились и речь и зрение. Чтобы оправдать свои жестокие поступки, он [Владислав] придумал, как говорят, ложное оправдание. Якобы однажды он вместе с упомянутым Петром охотился в лесу, и они, заблудившись, там заночевали. И он в шутку сказал Петру, что его жена, нежась, возлежала со священником курии. И что Петр сказал то же самое Владиславу о его жене, а именно что она оказала внимание какому-то рыцарю. И вот из-за этого он, дескать, был вынужден не только лишить его языка, зрения, но и жизни. Этот Петр, прибыв в Рим, покаялся, что присвоил сокровища покойного короля данов, и тогда исповедник господина папы наложил на него покаяние и обязал построить и приличествующим образом снабдить семь монастырей. А тот, вернувшись в предместье Вроцлава, основал и щедро одарил на Песке аббатство регулярных каноников в честь Блаженной Девы Марии и второй в честь св. Винцентия вне пределов города. Он также заложил и снабдил всем необходимым аббатство в Червинске, женский монастырь в Стржельне, препозитуру при костеле св. Лаврентия вблизи Калиша, аббатство в Сулейове, приход в Мстове. Говорят также, что он соорудил семьдесят церквей из обтесанного камня и обожженного кирпича. Некоторые из них остались незаконченными из-за его кончины. Сын его Константин по приказу отца, как говорят, завершил их после его смерти. Великодушная щедрость Болеслава поставила его комитом в Скржине. А теперь вернемся к описанию бесчинств Владислава, а также к описанию деяний Петра, опустив то, что написано им самим. Владислав, на которого не повлияли ни слезы братьев, ни настойчивые просьбы знатных (procerum) поляков, собирает сильное войско как на Руси, так и на других соседних землях и прежде всего заставляет Генриха покинуть Сандомирскую землю, затем Болеслава - Мазовию и другие земли и, заняв несправедливо все их владения, задумывает совсем лишить их наследства. С ним воевода Вшебор часто успешно сражается в защиту сирот. Полагаясь на его отвагу, молодые князья, сдерживая слезы, все смелее берутся за оружие. Между тем Владислав, не полагаясь на своих, призывает полчища чужеземных народов и приказывает им убить братьев. Последние, однако, не надеясь более на воинскую храбрость, бегут вместе с братом Мешко к городу Познань, который один оставался им защитой. Вокруг этого города Владислав развернул всю силу своего войска и разработал смелый безопасный план осады, полагаясь на множество войска. И пока Владислав, использовав помощь варварских народов своего войска, наносит вред польским землям, и какое-то время медлит в осаде крепости Познань, Яков I, архиепископ гнезненский, приближается к месту стоянки войска, подъезжает на своей маленькой повозке к палатке Владислава и обращается к нему, угрожая карой божьей, со словами увещевания: прекратить преследование братьев и, помирившись с ними, вернуться домой. А также чтобы он прекратил пролитие христианской крови, оскорбление девушек, насилие над женщинами, что нечестиво совершают варвары из его войска среди народа, из которого и сам происходит, чтобы он, проявив сострадание, постарался примириться с братьями. А он, как фараон, заупрямившись, отказывается повиноваться увещеваниям святого архиепископа, и тогда архиепископ его как осквернителя и недруга христианской веры предает анафеме. Сделав это, он приказывает вывезти повозку из палатки, и тут неожиданно возчик сломал своей повозкой столб палатки. Последний, падая вместе с частью палатки, чуть было не придавил Владислава, как бы указывая этим ему на будущее несчастье. А Владислав, нисколько не разгневавшись за это на архиепископа, терпеливо переносит это случайное падение. Нет сомнения, что вследствие этого потомство [Владислава] после его смерти владело только частью Польского королевства и, как это можно видеть, и теперь владеет. Наконец, сандомирцы, мазовшане, куявяне и поляки с горячим рвением следуют за своими молодыми господами, устраивая засады войску Владислава, преследуя его, неосмотрительных убивают, других берут и заключают в оковы. Совместно со своими молодыми господами размышляют, как напасть на лагерь и стоянку Владислава. Когда же был дан сигнал с башни крепости тем, кто был внутри, они в одно и то же время не побоялись напасть на стоянки Владислава, одни из лагеря, другие из укрытий. А между тем какой-то ревностный рыцарь из приверженцев молодых князей берет несколько пленных из лагеря Владислава и приказывает рассказать, что происходит в лагере. И узнают они, что те ничего не подозревают о сопротивлении молодых, но в легкомысленной беспечности проводят время среди пирушек. Итак, в полдень, когда Владислав и его войско начинают пировать, лагерные с познаньской башни, расположенной позади костела св. Николая, трижды поднимают и опускают красный щит. Князь русских, родственник Владислава, заметив, что он поднимается и опускается, стал разузнавать у Владислава, что означает поднятый щит. Ему Владислав: «Братья мои указывают, что они готовы сдаться мне на мою милость». А тот убеждает Владислава вернуть братьям прежнее расположение. Но Владислав, преисполненный надменностью ответил: «Неуместно говорить о соглашении, когда решено их изгнание». Во время этих переговоров сироты из крепости Познань вместе с немногими, но опытными в оружии [воинами] упрямо идут на врагов. А другие выходят из убежища, неожиданно нападают на лагерь Владислава, голодные обрушиваются .на пирующих, неистово устремляются на полчища врагов, храбро поражают их мечом, избивают и убивают. Так все это произошло, что две речки Цибина и Гловна, возле которых происходило сражение, переполненные кровью убитых, наполнили реку Варту настолько, что она вышла из берегов. Владислав же, положившись всецело на многочисленность