Еще более интересная картина наблюдается с сухопутными частями Люфтваффе. Как известно, в советских вооруженных силах ВВС входили в состав наземных войск, в то время как в Германии они были выделены в отдельный род войск под личным шефством рейхсмаршала Геринга. Менее известно, что в состав германских ВВС входил также широкий спектр чисто сухопутных сил – не только транспортные части, аэродромная охрана и обслуга, но и вся ПВО, причем как на фронте, так и в тылу. Именно этим объясняется столь большая численность личного состава немецких ВВС – 1 680 ООО человек на 22 июня 1941 года, 23 % от численности всех вооруженных силах Германии (или даже 28 %, если не учитывать армию резерва). Поэтому вызывает некоторые сомнения приводимая со ссылкой на немецкие источники цифра в 650 ООО (или 39 % от общей численности) солдат и офицеров Люфтваффе, задействованных для нападения на Советский Союз в июне 1941 года.
Между прочим, зенитная артиллерия ПВО, как принадлежащая ведомству Геринга, обычно не учитывается в составе немецких сухопутных сил – а ведь батареи «флаков» сопровождали немецкие войска и активно участвовали в отражении советских танковых контратак, о чем немецкие мемуаристы пишут много и с удовольствием. К сожалению, тема участия наземных сил немецких ВВС в боевых действиях вообще изучается немцами (которые, казалось бы, должны это делать) крайне плохо и неохотно.
Наконец, не вполне корректно сравнивать советские войска, «размазанные» по всей территории округов и включающие в себя транспортные, запасные, учебные организационные и прочие небоевые структуры с армией, изготовившейся к нападению и сосредоточенной непосредственно на границе. Естественно, что на германской территории, сходной по размерам с советскими приграничными округами, войск находилось гораздо больше. В конце концов, войска западных округов составили 52 % общей численности советских вооруженных сил, включая войска НКВД. В то же время выходит, что уже изготовившиеся к нападению немцы сосредоточили здесь почти такую же долю своих вооруженных сил – 55 %.
Однако даже если учитывать лишь приведенные выше цифры, получается, что на всем театре противник имел более чем полуторное превосходство в живой силе. Кстати, советская историография, начиная с 1960-х годов, называла почти ту же самую цифру – 3 миллиона советских войск против 5–5,5 миллионов немцев с союзниками.
Такого превосходства на театре (а не на отдельном его участке) в принципе достаточно, чтобы взять инициативу в свои руки и, атакуя первым, добиться подавляющего преимущества на направлениях главных ударов. Благо почти на всей протяженности советской границы южнее Балтики условия местности были благоприятны для развертывания войск и ведения наступления [196] .
Безусловно, никто не гарантировал, что подобное соотношение сил сохранится на протяжении долгого времени – ведь Советский Союз не уступал Рейху по мобилизационным ресурсам, хотя и не превосходил его (все же на Германию работала оккупированная Европа). Но стратегия «блицкрига» не предполагала длительной войны.
Количественное преимущество в живой силе можно было парировать только за счет качественного – технического или организационного. С последним все ясно – увы, вермахт превосходил РККА и по наличию опыта, и по уровню подготовки командных кадров. Делать отсюда какие-то выводы бессмысленно – точно так же германская армия превосходила по своим боевым качествам французскую, английскую и американскую армии, причем не только во Второй, но и в Первой мировой войне.
Остается техника – транспорт, артиллерия, танки и авиация, а также системы связи. Вообще сравнимой по качеству из этого списка можно признать только артиллерию – в России ее организация, как и материальная часть, традиционно находилась на высоком уровне. К сожалению, того же самого нельзя сказать про зенитную артиллерию, особенно малокалиберную, производство которой требует совершенно иного уровня технологий.
С остальными же видами техники в Советском Союзе дело обстояло весьма печально.
Возьмем, например, автотранспорт, который обеспечивает войскам подвижность и маневренность. Почему-то немецкие и «пронемецкие» исследователи очень не любят о нем вспоминать и обычно в своих выкладках просто упускают данные по оснащенности вермахта автотранспортом. Однако еще в 1950-х годах Б. Мюллер-Гиллебрант писал, что для войны на Востоке было выделено 500 ООО тысяч единиц колесного автотранспорта – очевидно, без учета сил ПВО, которых его статистика вообще касается крайне скупо. Более поздние исследования поднимают эту цифру до 600 тысяч – причем опять же только для сухопутных войск, без учета Люфтваффе.