Первый и очевидный вывод из этих фактов заключается в том, что никакого «полного уничтожения» советских ВВС в первый день (или даже – в первые дни) войны не произошло. И 24, и 30 июня авиация четырех фронтов (бывших приграничных военных округов) не уступала в численности противнику. С учетом же того, что за спиной этой группировки находились части дальнебомбардировочной авиации (более 1000 самолетов), с учетом того, что ВВС Черноморского и Балтийского флотов (порядка 700 истребителей и 300 бомбардировщиков, не считая гидросамолеты) понесли в первые дни войны лишь единичные потери, советская авиация вплоть до конца июня 1941 года имела значительное численное превосходство над противником. К 10 июля численность ВВС четырех вышеуказанных фронтов становится несколько меньше числа самолетов Люфтваффе (хотя по истребителям все еще сохраняется примерное равенство сил), но к этому моменту в войну с немцами вступила авиация Северного фронта (Ленинградского округа), а это еще порядка 800 истребителей (в том числе 163 МиГ-3 и 20 Як-1) и 350 бомбардировщиков.
Можно обсуждать вопрос о том, насколько эффективно использовалась эта огромная воздушная армада, точнее говоря – в силу каких причин она использовалась так плохо. Но списывать все на последствия мифического «уничтожающего удара по аэродромам на рассвете 22 июня», мягко говоря, некорректно. С другой стороны, низкая (низкая лишь по сравнению с потенциальными возможностями) эффективность действий советской авиации была вполне ощутимой для противника. Не говоря уже про сотни и тысячи самолето-вылетов, произведенных по механизированным колоннам немецких войск (а в первые дни войны эти удары с воздуха стали едва ли не единственным средством, несколько снижающим темп наступления вермахта!), отметим лишь несколько конкретных фактов, касающихся борьбы за господство в воздухе.
Здесь нас ждут «удивительные» (на фоне привычных, как растоптанные тапочки, мифов советской исторической пропаганды) открытия, а именно: за все четыре года войны на Восточном фронте Люфтваффе никогда не теряло за одну неделю столько самолетов, сколько было потеряно в июне 1941 года. С 22 по 30 июня безвозвратные потери «от воздействия противника и по неизвестным причинам» составили 212 боевых самолетов (57 истребителей, 115 бомбардировщиков, 19 пикирующих Ju-87, 21 многоцелевой Me-110). В двух бомбардировочных эскадрах (KG-51 и KG-55) безвозвратные потери составили треть от первоначальной численности самолетов. Стоит отметить, что KG-51 была вооружена новейшими «Юнкерсами» последней модификации (Ju-88 А-4), которые наш «безнадежно устаревший» И-16 якобы даже не мог догнать. В оснащенной новейшими «мессерами» (Bf-109 F-2) истребительной эскадре JG-53 число боеготовых самолетов к концу июня снизилось на 37 единиц (с 102 до 65).
В июле 1941 года «от воздействия противника и по неизвестным причинам» Люфтваффе безвозвратно потеряло 373 самолета (116 истребителей, 152 бомбардировщика, 61 Ju-87, 44 Ме-110). Всего же (т. е. с учетом небоевых потерь) за пять недель боев к 26 июля было безвозвратно потеряно 627 боевых самолетов, повреждено 346, итого – из строя вышло 983 самолета. Сопоставимые потери немцы понесли лишь три года спустя, летом 1944 года (в июля безвозвратно потеряно по всем причинам 647 самолетов, в августе – 520). Среднемесячные же безвозвратные потери 44-го года составили «всего» 380 самолетов, т. е. в полтора раза меньше, чем в июле 41-го.
Разгадка этих «чудес» предельно ясна: первоначальная численность советских ВВС была настолько велика, что даже в обстановке всеобщего хаоса и потери управления даже малая часть этой «великой армады», уцелевшая от разгрома первых дней, способна была наносить сильнейшие удары по противнику.
В ряду этих ударов были и многочисленные массированные удары по аэродромам базирования вражеской авиации (уже в конце июня 1941 года этими «аэродромами базирования» стали бывшие аэродромы советских ВВС, т. е. аэродромы, место расположения которых было известно нашим летчикам с предельной точностью). Заботливо оберегая миф о некой «сверх-эффективности», неотъемлемо присущей удару по аэродромам, советская историография старалась как можно реже вспоминать о том, что не только немецкая, но и советская авиация наносила такие удары с первых же часов (!) войны.
Один из самых первых налетов состоялся в 4:50 22 июня, когда 25 бомбардировщиков СБ из состава 9 БАП (ВВС Северо-Западного фронта) вылетели на бомбежку аэродрома противника под Тильзитом (Восточная Пруссия). Первый налет не был единственным. Оперативная сводка штаба ПрибОВО № 03, подписанная в 22:00 23 июня, сообщает, что «военно-воздушные силы в течение дня вели борьбу с авиацией противника, действовали по аэродромам Инстербург, Кенигсберг, Приекуле, Мемель, Тильзит». В докладе командующего ВВС Западного фронта генерал-майора Науменко читаем: « Части ВВС Западного фронта вступили в войну с утра 22.6.41 г. День этот характеризуется… организацией ответных ударов по аэродромам противника Соколу в, Седлец, Луку в, Бяла-Подляска… Первые удары по танковым колоннам противника 22–23.6.41 г. были нанесены в районе Су валки, Домброва, Гродно с одновременным ударом по аэродромному базированию противника на меридиане Августов, Седлец…»