Павел. А чего ждать? Обстановка с каждым днем ухудшается. Сейчас идут в ополчение тысячи добровольцев. А я буду сидеть дома? Нет, Клава, как все, так и я.
Клава. Я понимаю тебя, Павел, понимаю.
Павел. Вы живите тут дружно, помогайте друг другу. Берегите себя, особенно ты, Нина. С фугасками-зажигалками на крыше будь осторожнее, не храбрись.
Нина. Папа, я веду себя осторожно.
Павел. Вот и молодец. (Целует ее.) И ты, Юра, тоже на окопах не храбрись, веди себя благоразумно.
Юра. Все будет хорошо, папа. (Целует его.)
Павел. Ну, Клава, остаешься в квартире главной.
Нина. Она у нас все время главная.
Юра. Это точно. (Павел целует Клаву.)
Павел. Ну, пока. До скорой встречи.
Клава. До встречи. (Обнимает, целует его. Крестит.) Береги его, Боже!..
Павел берет вещмешок, уходит.
Квартира в многоэтажном московском доме.
В комнате Борис, Клара, Эдик.
Клара. Ну что, дождались эвакуации из Москвы?
Борис. Дождались.
Клара. Я тебе давно говорила, надо уезжать из Москвы и как можно дальше. Ждать нечего, ничего хорошего не будет. А ты все тянул, тянул: «Подожди, подожди!» Вот и дождались. Ввели в Москве такие драконовские меры — свои домашние вещи не вывезешь, не то что лишнее что-то прихватить.
Борис. Я не ожидал, что эвакуацию введут так быстро. Нас ведь все успокаивали, Москву немцы не возьмут, наши войска этого не допустят.
Клара. Вот и дождались. Умные люди давно уже из Москвы уехали. Даже само правительство город покинуло и сам Сталин уехал в неизвестном направлении.
Борис. Почему в неизвестном? Все уехали в Куйбышев.
Клара. А кто же теперь страной руководит?
Борис. Как кто? Они и руководят, только не из Москвы, а из Куйбышева.
Клара. Короче, сбежали.
Борис. А что же оставалось им делать? Ждать, когда немцы займут город и возьмут их в плен?
Клара. Себя они пожалели, а на москвичей им наплевать.
Борис. Своя рубашка всегда ближе к телу, известное дело.
Клара. Говорят, через неделю немцы будут в Москве. Спасать ее некому, войск в стране нет. Под Вязьмой немцы окружили все наши войска и взяли в плен.
Борис. Да, окружили там наших войск много.
Клара. Довоевались. А перед войной столько было шума и по радио, и в газетах! Только и слышали: «Красная Армия всех сильней… Непобедимая, легендарная, героическая…» Вот и доигрались, допелись, а надо было меньше шуметь, больше делом заниматься, армию укреплять.
Борис. Это верно. Надеялись врага шапками забросать.
Клара. Вот именно.
Борис. А немцы не шумели, а делали танки, пушки, самолеты, и в массовом количестве.
Клара. Поэтому они быстро завоевали всю Европу и добрались до нас.
Борис. Добрались… И чем все это кончится?..
Клара. Ясно, чем. Отхватят у нас полстраны и заставят русских на них ишачить.
Борис. Пожалуй, так и будет.
Клара. Поэтому надо побыстрее отсюда сматываться, уезжать в Сибирь. Туда они не придут.
Борис. Завтра уедем. Надо побыстрее собираться. Я думаю, из домашнего барахла много не брать, взять только самое необходимое, а больше места в машине оставить для ценных вещей: золота, ювелирных изделий и других драгоценностей.
Клара. У нас этих драгоценностей не так уж и много.
Борис. Я договорился с директором одного ювелирного магазина. Он даст нам столько, сколько пожелаем.
Клара. Даже так? Отчего он такой добрый?
Борис. Это мой давний хороший друг. Он говорит, сейчас в Москве идет такой грабеж, такая растащиловка!.. Грабят магазины, склады, музеи. Берут самое ценное.
Клара. И никто им не мешает?
Борис. А кто им будет мешать, если в городе такая паника, такое безвластие… Каждый думает только о себе, как спасти себя, свою семью и побольше прихватить, что плохо лежит.
Клара. Да, дела… Вот и проявилась наша честность, порядочность, патриотизм, любовь к Родине… Была сплошная болтовня! Все только и говорили об этом, а в душе оставались ворами, жуликами. Представился случай безвластья — и началось…