В ходе битвы за Харьков войска Воронежского и Стенного фронтов потеряли 71 611 человек убитыми, 183959 — ранеными. Крупный урон понесли 1-я и 5-я танковые армии — 1139 подбитых и унич тоженных танков.
Но именно ожесточенность летней кампании 1943 г. заставила Гитлера, по свидетельству его адъютанта-историографа В. Шейдта, говорить: если бы знал, как силен Советский Союз, то не начинал бы с ним войну.
Не изменил кардинально ситуацию и призыв Геббельса к тотальной войне, прозвучавший 18 февраля 1943 г. во Дворце спорта. Мобилизовав дополнительно в армию 1,8 млн человек, пришлось увеличить к маю количество иностранных рабочих до 6,3 млн, но они не могли дать второе дыхание германской экономике. После больших потерь лета — осени 1943-го вермахт в 1944 г. снова уменьшился на 26 %.
Еще в марте 1943 г. действительный тайный советник Р. Радль опубликовал по заказу концерна «ИГ-Фарбенин-лустри» доклад для Гитлера, в котором сделал мотивированный вывод: побелить СССР военным путем невозможно. Поэтому, настаивал он, следует вспомнить 1918 г. и раздробить Советский Союз на национальные регионы, ввести в состав новой Европы Великую Украину — от Карпат почти к предгорьям Кавказа. В свою очередь, Риббентроп разработал план «Европейского союза держав» в составе 14 стран. В таком случае СССР противопоставил бы себя всей остальной Европе, а войска Британии и США вынуждены были бы прекратить военные действия.
Ресурсы Германии не выдерживали бремени напряженной и продолжительной войны: с 1938-годо 1943 г. цены на масло на черном рынке выросли более чем в 5 раз, на хлеб — в 8 раз. Еще 25 сентября 1939 г. были введены карточки на продовольствие: голубого цвета — на масло, желтые — на молоко, белые — на сахар, зеленые — на яйца, пурпурного цвета — на фрукты и т. д. Мяса по ним выдавалось сначала из расчета 64 г в сутки, хотя для англичанина это выглядело бы насмешкой над нормальным аппетитом.
Но социальная политика была весьма гибкой: для шахтеров нормы были удвоены, а для 22 млн малообеспеченных жителей по низким ценам продавались маргарин, жиры, сосиски, бекон и сыр. С лета 1943 г. приоритетное право на получение карточек на одежду, обувь получили жертвы воздушных бомбардировок, дети, эвакуированные. В декабре были созданы обменные пункты, где жители меняли одежду на мебель, кухонный инвентарь и другие вещи.
Рационирование одежды и обуви началось с 1 ноября 1939 г., в промышленное производство массово привлекаются женщины, что серьезно нарушило гармонию семьи. С июня 1941 г. снова несколько ухудшилось снабжение населения мясом и хлебом, с апреля 1942-го меньше стало жиров, введены карточки на картофель. Хотя с осени 1942 г. после поступления продовольствия из оккупированных районов СССР положение улучшилось, но ненадолго. С мая 1943 г. продажа мясных изделий снова падает, а с 1944 г. ситуация ухудшалась скачкообразно.
Много жертв и разрушений приносили бомбардировки немецких городов англо-американской авиацией. Так, за лето 1943 г. в Гамбурге от них погибло 44 600 горожан, а 800 тыс. пришлось эвакуировать. Пустели и другие крупные города, в том числе Берлин, откуда вывезли более 1 млн жителей. Но в северной, пролетарской его части к 1944 г. осталось 59,6 % жителей, а в аристократической западной — лишь 33,1 %.
Но чем далее множились трудности, тем более укреплялась стойкость миллионов рядовых немцев. Этот вывод напрашивается из массы непреложных фактов: в 1942 г. втрое уменьшилось число самоубийств в сравнении с более благополучным 1939 г., после Сталишрад-ской трагедии выросла рождаемость, а налеты авиации противника усиливали волю к победе и возмездию. Сказывалась и целенаправленная пропагандистская работа, равной которой трудно найти пример в истории.
Кроме того, население видело и слышало, что о необходимости ведения тотальной войны упорно твердили М. Борман, Гиммлер, Геббельс, Шпеер, в то время как Гитлер — лишь изредка и внешне нерешительно. Зато все помнили мотивировку причин победы над Францией, главной из которых был назван гений фюрера. Ведь именно по его почину разогнаны рахитичные партии, разрушена гидра бесполезных общественных организаций, он своей личной волей освободил народ от еврейского ига, создал расово сознательную нацию, возобновил высокий уровень рождаемости в стране, сплотил 30 млн немцев в один мощный организм и т. д.
Аналогичные настроения в армии усилила деятельность офицеров по воспитанию, введенных с июня 1943 г. во всех дивизиях вермахта. Во многих частях они существовали с весны 1942-го, что, как правило, встречалось с удовлетворением как личным составом, так и командованием. Отсюда ясно, почему уже в январе 1945 г., под занавес войны, в 4-й танковой дивизии было принято «Фронтовое кредо», среди шести пунктов которого фшурировали: верность нацизму, обязанность храбро драться с врагом, верность фюреру.
...Как известно, 24 декабря 1942 г. состоялся первый пуск ракеты «ФАУ-1» весом 2160 кг, включая 1 т взрывчатки. Лавры ее создателя пожал конструктор В. Браун. В 22-летнем возрасте он стал доктором наук, защитив диссертацию о конструировании ракете жидкостными двигателями. Стать звездой первой величины среди германских ракетчиков ему помогли не только способности, но и сумма случайных факторов. В ходе испытаний первых ракет 11 октября 1933-го — 16 июля 1934 г. погибли талантливые сотрудники отдела В. Дорнбергера физики Р. Тилинг и К. Вамке. Одним из ведущих разработчиков ракетных систем являлся Р. Небель, работавший ранее у А. Эйнштейна, однако из-за своего еврейского происхождения он был арестован, а после освобождения отстранен от работы в этой сфере. Его невеста-еврейка впоследствии умерла в концлагере Аушвиц.
Только с 1938 г. в Вене стал работать над ракетными проектами немец Г. Оберг, которого из-за румынского гражданства немцы долго третировали. Способный ученый К. Ридель предпочел не выделяться в коллективе ракетчиков, безоговорочно признав авторитет
В. фон Брауна.
Надо признать, что работал он в сложных условиях: 23 ноября 1939 г. Гитлер наполовину урезал квоту на сталь для ракетчиков, в июне 1940-го вообще запретил отпускать им сырье. Генералу К. Бекеру из отдела вооружений вермахта удалось в остром споре с фюрером снять запрет, однако, не выдержав психологической перегрузки, генерал вскоре покончил жизнь самоубийством. Хотя командующий вермахтом В. фон Браухич приказал направить 5 тыс. армейских специалистов для ракетного завода в Пенемюнде, до ноября 1940 г. работы шли вяло. С приходом А. Шпеера на должность министра вооружений (с 8февраля 1942г.) В. Браун приобрел сильного союзника.
Когда весной 1942 г. английские бомбардировщики совершили массированный налет на Любек, Гитлер в ярости приказал: производить ежемесячно по 3 тыс. ракет. Конечно, это была фантазия, хотя он и угрожал при невыполнении задания передать все материалы, предназначенные ракетчикам, флоту. Затем он довел цифру до 5 тыс. ракет, что требовало иметь 75 тыс. тонн окислителя для горючего, а Германия производила его не более 26 тыс. тонн в год. В конце концов. 22 декабря 1942 г. в официальном распоряжении речь шла только о массовом производстве ракет. Для обстрела Великобритании на севере Франции был построен полигон (на него пошло 120 тыс. м2 высокопрочного портландцемента) со 108 площадками для запуска «ФАУ-2».
До сегодняшнего дня не разгадана до конца тайна неудачи фашистов в деле создания ядериого оружия. Видимо, непониманием Гитлера роли этого оружия и акциями норвежских подпольщиков она не ограничивается. Без сомнения, определенную роль играл и упорный саботаж ряда германских ученых, который оказалось невозможно разоблачить. Ведь даже на собрании физиков в Берлине 8 сентября 1939 г., где шла речь о создании уранового общества, о цепной реакции или возможностях военною использования внутриатомной энергии не говорилось ни слова.
В марте 1941 г. профессор К. Гйбнер послал группу опытных физиков из Гейдельберга в Париж для возобновления работы циклотрона, на котором ранее экспериментировал Ж. Кюри, но действовала она ни шатко ни валко.
Ничего не известно о причинах смерти в Лейпциге опытного итальянского ученого Е. Майорана, который с 1932 г. стал работать в лаборатории В. Гейзенберга. В 1937 г. покинул Германию выпускник Геттингенского университета, сотрудник Н. Бора, В. Гейзенберга и В. Паули — В. Вайсскопф. Не выдержав травли по поводу своего еврейского происхождения, он уехал в США, где с 1943 г. работал в «атомном городке» Лос-Аламос. Финский физик Б. Гренблом (1913—1941), работая с 1935 г. в Лейпциге. 9 июля 1937 г. опубликовал оригинальную статью о ядер-ном распаде, но даже не был освобожден от призыва и погиб на фронте. Ученый-ядерщик Р. Депель стал сотрудничать с советскими службами, являясь с 1945 г. одним из членов команды И. Курчатова. А ведь потенциал немецких атомщиков не был безграничен!