Теория поэтапной смены формаций отрицала возможность «прыжков» через формации, перехода от монархического феодализма сразу к социализму, осуществления социалистической революции, социалистических преобразований в стране, не прошедшей до конца капиталистическим путем. Следовательно, в рамках классического марксизма, Октябрьская революция была буржуазной. Коллизия, при которой буржуазную революцию совершают социалисты, ведя за собой пролетариат и крестьянство, была разрешена развитием марксистских идей, теорией о перерастании буржуазной революции в социалистическую (о чем ниже). При этом сам Октябрьский переворот действительно признавался лишь завершающим этапом буржуазной революции.
Примечания:
[1] В. И. Ленин «Пролетарская революция и ренегат Каутский» // В. И. Ленин, ПСС Т.37 URL: http://leninism.su/index.php?option=com_content&view=article&id=1392:proletarskaya‑revolyucziya‑i‑renegat-kautskij&catid=76:tom-37&Itemid=53 (дата обращения 25.10.11).
[2] Там же.
[3] Заседание ВЦИК 29 апреля 1918 г. // В. И. Ленин, ПСС T.36 URL: http://leninism.su/index.php?option=com_content&view_article&id=1467:zasedanie‑vczik-36&catid=75:tom-36&Itemid=53 (дата обращения 25.10.11).
4. Крестьянская революция: от безземелья к Декрету о земле, от сытой деревни к голодным городам
Вместе с тем, нельзя не заметить, что реально проблема классификации революционных событий 1905‑17 гг. куда глубже теоретических построений предреволюционного и послереволюционного периодов. Основным вопросом, который поднимала Русская революция, был земельный. Именно аграрное перенаселение создавало ту ситуацию, которую Ленин еще в 1913 году характеризовал как «низы не хотят, а верхи не могут». Аграрный вопрос толкал Россию на путь революции, и именно его разрешение — тем или иным способом — должно было стать завершением революции. И именно вокруг аграрного вопроса шли непрерывные бои — между партиями и внутри партий, в том числе и между лидерами большевиков.
На бытовом уровне аграрный вопрос выражался в безземелии — невозможности для растущей крестьянской массы прокормиться с катастрофически малых наделов, выделенных земледельцам после отмены Крепостного права. Решением этой проблемы на доктринальном уровне занимались все российские партии — и левые, и правые.
Буржуазная кадетская партия, тесно связанная с крупными землевладельцами, предлагала наделить крестьян землей за счет государственных, удельных и монастырских земель, при сохранении помещичьего землевладения. Впрочем, кадеты не исключали частичной распродажи крупных имений по «справедливой» — не рыночной, а назначенной государством цене.
Наследники народников эсеры, «крестьянская» партия, выступали за «социализацию» земли, запрет на куплю–продажу земельных участков, за устранение наемного труда на селе и распределение земли между крестьянами — по числу работников, способных ее обрабатывать, либо «по едокам» хозяйства.
Именно эта программа, построенная на анализе крестьянских наказов, была реализована большевиками в октябре 1917 года во втором декрете Советской власти — «Декрете о земле». В ответ на обвинения со стороны эсеров в краже их программы, Ленин резонно замечал, что эсеры несколько месяцев были у власти в составе Временного правительства, но отчего‑то не предприняли для реализации ее положений никаких усилий.
При этом, говоря о программе эсеров, которая легла в основу «Декрета о земле», Ленин неоднократно подчеркивал, что крестьянский наказ не отражал большевистских требований по аграрному вопросу. Но, поскольку в нем была выражена воля трудового крестьянства, большевики приняли его: «Мы, — говорил Ленин, — открыто сказали в нашем декрете от 26 октября 1917 года, что мы берем в основу крестьянский наказ о земле. Мы открыто сказали, что он не отвечает нашим взглядам, что это не есть коммунизм, но мы не навязывали крестьянству того, что не соответствовало его взглядам, а соответствовало лишь нашей программе» [1].
Аграрная программа большевиков подразумевала не раздачу земли крестьянам, а — в программе минимум, рассчитанной на буржуазную революцию — «свободное развитие классовой борьбы в деревне», то есть перенесение в деревню капиталистических отношений. В перспективе это вело к расслоению крестьянства на собственников и деревенский безземельный пролетариат, появлению новых форм сельскохозяйственного производства, аналогичных фабричным — крупных, построенных на капиталистических принципах хозяйств с наемной рабочей силой.