Во Вторую мировую сербы, хорваты, босняки и албанцы ожесточенно убивали друг друга…
Единая Югославия весной 1941 года была разгромлена частями вермахта. Хорваты с благословения Адольфа Гитлера создали собственное государство. Его возглавил Анте Павелич, основатель Повстанческой хорватской революционной организации (Усташа хрватска революционарна организация). Его сторонников называли усташами. Сербы именовали их «кровавыми усташами».
В свою очередь, хорваты именовали сербов «кровавыми четниками» (от слова «чета» – отряд). Четники, сторонники монархии, сражались против немцев. В отрядах четников воевал Караджич-старший, отец Радована Караджича, который в конце XX века станет президентом непризнанной республики боснийских сербов.
И сербы, и хорваты говорили себе, что воюют против дьяволов во плоти. Во время Второй мировой войны в Югославии погиб миллион человек. Большинство было убито не немцами, а своими, недавними соседями и согражданами.
После 1945 года единое государство получило еще один шанс. Глава социалистической Югославии Иосип Броз Тито повернулся лицом к Западу, открыл границы и сделал свою страну самой процветающей в этой части Европы.
Тито заставил националистов замолчать. Надеялся, что с годами память о пролитой крови исчезнет, национальные чувства остынут, люди привыкнут жить вместе. Но молчание – не лучший способ разобраться с прошлым. Запрет откровенно говорить о прошлом привел к тому, что история превратилась в набор опасных мифов. Люди тайно читали псевдоисторические книжки и изумленно говорили: «Так вот, значит, как было! Значит, они всегда нас убивали!» Вместо того чтобы разобраться с прошлым, выяснить историческую правду и примириться, люди черпали в запрещенной истории ненависть и исполнялись желания рассчитаться со старыми обидчиками.
Единая Югославия существовала, пока был жив Тито. После его смерти во весь голос заговорили националисты. А возразить им было некому. В свое время Тито железной рукой задавил демократически мыслящую интеллигенцию. И Югославия стала рассыпаться.
Нелепо полагать, будто страна была обречена на этнический конфликт и иной вариант развития Югославии невозможен. Однако Тито упустил возможность модернизировать страну, оставив ее в руках партийных чиновников. На их фоне все симпатии толпы достались яростным националистам. Создалась целая шовинистическая культура, в которой наука, литература и журналистика были заняты исключительно созданием националистических мифов. Здесь во всех проблемах обвиняют врагов. Собственных ошибок и тем более преступлений не признают.
Можно сказать, что народы Югославии были преданы своей интеллигенцией, которая идеологически подготовила новую войну, начавшуюся в 90-х годах.
Республики могли бы разойтись мирно. Возможно, кто-то предпочел бы переселиться из одной республики в другую, дабы чувствовать себя комфортно. Но обошлось бы без человеческих жертв. Кровопролитие не было неизбежным. Войну в 90-х годах породили не вековечная вражда, не религиозно-этнические различия, не исторические споры, а стратегия политиков и генералов, которые увидели в хаосе распада редкую возможность сделать политическую карьеру.
Автор этих строк не может не поделиться личными впечатлениями.
В 1993 году я оказался в Вуковаре, где только что закончились бои. Раньше Вуковар был городом. После того как в распадавшейся Югославии стали выяснять, кто серб, а кто хорват, Вуковар превратился в развалины.
Взрывая дом за домом, сербы выбивали хорватов из Вуковара. По опустевшему городу бродили только брошенные собаки, кошки и свиньи. Артиллерийским выстрелом сбило статую, изображавшую мужчину и женщину. Казалось, что женщина гладит распростершуюся по земле фигуру павшего мужчины. На одном из разрушенных домов чудом сохранилась табличка с названием улицы. Она носила имя Гаврилы Принципа.
Сербы, хорваты и босняки
Босния и Герцеговина была одной из шести республик, составлявших единую Югославию. Ее населяют сербы, хорваты и босняки, исповедующие ислам. Иосип Броз Тито признал боснийских мусульман самостоятельной нацией, хотя сербы уверены, что босняки – те же сербы, которым во время владычества Оттоманской империи пришлось принять ислам. Хорваты точно так же убеждены, что босняки – это хорваты-мусульмане.