Жорж Клемансо выступил в защиту капитана Генерального штаба Альфреда Дрейфуса, еврея по национальности, которого в 1894 году ложно обвинили в работе на немецкую разведку. И приговорили к пожизненному заключению. Многие французы пришли к выводу, что само обвинение и жестокий приговор объясняются антисемитизмом.
В защиту Дрейфуса выступил популярнейший писатель Эмиль Золя. И Жорж Клемансо придумал для знаменитой статьи Эмиля Золя название – «Я обвиняю». Статья была опубликована в газете «Орор» в 1898 году и очень повлияла на общественное мнение страны. Альфреда Дрейфуса полностью оправдали. Когда началась Первая мировая, он вернулся на действительную службу, был произведен в подполковники и удостоен ордена Почетного легиона.
Как и отец, Клемансо получил медицинское образование. Как и отец, врачом не стал. Прожил некоторое время в США, поэтому прекрасно говорил по-английски. Женился на англичанке. Брак оказался недолгим. Мэри Пламмер нечасто видела Клемансо, но собирала посвященные ему газетные вырезки. Прочитать их не могла, потому что французским так и не овладела. После ее смерти в разгар войны Клемансо заметил:
– Какая жалость, что она вышла за меня замуж.
У него было трое детей. Он более не женился. Но у него было много женщин – друзей и любовниц. Довольно высокомерно повторял:
– Мне никогда не было необходимости ухаживать за женщинами.
Возглавив Францию, заметил: теперь, когда он слишком стар, чтобы этим воспользоваться, женщины продолжают на него вешаться. Он был предельно циничен. Человек, который его хорошо знал, сказал о нем:
– Он вырос в стае волков.
Британец Ллойд Джордж добавил:
– Он любил Францию и ненавидел французов.
Клемансо, в свою очередь, не любил ни Вудро Вильсона, ни Ллойд Джорджа. Вспоминал:
– Я оказался между Иисусом Христом и Наполеоном Бонапартом.
Клемансо был интеллектуалом, о Ллойд Джордже этого не скажешь. Клемансо полагался на разум, Ллойд Джордж на интуицию.
«Тигр», как именовали Клемансо, стал главой правительства и военным министром в ноябре 1917 года. Он будет вести переговоры о мире в Версале и настоит на жестких условиях. В 1919 году он прикажет оккупировать Рейнскую область, считая это гарантией безопасности Франции. А в реальности это только испортит отношения между двумя странами на долгие годы…
Летом 1917 года Франция вновь оказалась на грани поражения. Число убитых превысило миллион. Отчаяние распространилось по стране. В средней немецкой семье было трое-четверо детей. А во Франции рождаемость упала до двух детей. Оттого каждая потеря стала еще ужаснее. Родители, у которых были только сыновья, вовсе лишались детей.
Среди солдат распространился фатализм. После неудачного наступления на реке Эна, когда французская армия за несколько дней потеряла 130 тысяч человек, некоторые части вышли из подчинения и просто отказывались сражаться. Дисциплину восстанавливали с помощью полевых судов. Все это сказалось на боевом духе армии.
Еще 5 сентября 1914 года представители Великобритании, России и Франции подписали в Лондоне декларацию: «Российское, английское и французское правительства взаимно обязуются не заключать сепаратного мира в течение настоящей войны».
17 января 1916 года газета «Речь» поместила интервью с российским министром Сазоновым.
– Никакой речи о сепаратном мире не может быть, – уверил корреспондента министр иностраннных дел. – Сепаратный мир фактически невозможен ни для одного из союзников. Борьба будет вестись до конца. Надо создать такие условия, которые дали бы возможность всем государствам устроить свое существование, независимо от капризов и честолюбия центральных империй. Германия должна быть обезврежена.
– А Австрия?
– Ну, об Австрии отдельно говорить не стоит, – слишком много чести.
– Долго ли продлится война? Не грозит ли война превратиться в многолетнюю?
– Не думаю. Многолетней войны не выдержит прежде всего Германия по финансовым соображениям…
Сазонов подчеркнул:
– Как Россия, так и ее союзницы настроены чрезвычайно бодро. Уверенность в полном и окончательном успехе не только не поколебалась, но с каждым днем все более укрепляется.
Но в 1917 году французы, не надеясь на улучшение ситуации, были готовы самостоятельно заключить мир.
В таком случае Антанта бы рухнула, потому что в России уже произошла Февральская революция и армия фактически утратила боеспособность. А Соединенное Королевство едва ли продолжило бы сражаться в одиночку, хотя всю войну, несмотря на страшные потери, англичане сохраняли высокий боевой дух.