Мораль из всего сказанного выше: в психоисторической войне в целом и в информационной в частности, особенно в такой сфере как история, не следует ждать, пока противник нанесёт удар, нужно бить первыми. Нам нужны свои работы по истории событий, юбилеи которых приближаются, и вообще по истории России и — обязательно — по истории Запада, с которым и в пользу которого сравнивают Россию. При этом в ходе сравнения у России выпячивается негатив, а то ей и просто приписывается нечто, в реальности не существовавшее, а у Запада ретушируются тёмные пятна. Вообще, нужно сказать, что умение табуировать неприятные для Запада темы и неприглядные преступные страницы его истории — характерная черта западной культуры, в том числе и научной. Нельзя не согласиться с английским историком Д. Ливеном, который в работе «Империя: Российская империя и её соперники» (английское издание — 2000 г.) заметил, что в современной сравнительной истории и политологии господствует превращенная в догму «странная версия англо-американского самопоздравления-самовосхваления (self-congratulation), написанная в немецкой манере».
Запад, прежде всего его англосаксонское ядро, превратил себя, своё уникальное историческое «я» в универсальное мерило, на соответствие которому оценивается всё остальное. Англосаксы вольны, подобно «Королю» и «Герцогу» из «Приключений Гекльберри Финна», выделывать любые кунштюки. Наша задача и обязанность — не ловиться на них и гнуть свою линию, прежде всего в психосфере. А потому мы должны писать не только свою историю, но и историю Запада (и Востока, конечно) без ретуши. Нам необходима систематическая, наступательная и стратегически выверенная работа в сфере «боёв за историю» (Л. Февр), за прошлое — прежде всего своё, но и чужое тоже. Это необходимое условие победы в битве за будущее.
Заключая, отмечу: большие войны не возникают случайно, они суть проекты. Противоположное могут утверждать либо слабые умом люди, либо те, кто сознательно «наводит тень на плетень». Кто упорнее всех отрицает наличие заговора? Ну конечно же заговорщики. И подпевающие им недоумки, «полезные идиоты». Мировая война, именуемая первой, была проектом; разумеется, реализация пошла не так, как было запланировано, но в целом поставленные задачи были решены — за исключением русского вопроса. В результате мировой войны 1914—1918 гг. возник/был создан новый мир. В ней было почти полностью перемолото то из «цивилизации XIX века», что не удалось перемолоть эволюционно в 1870―1900-е гг., в «эпоху империй», т.е. империализма — старого империализма. Гераклит был прав: «Война — отец всего», новое, как правило, рождается из крови и в крови. Всё, что накапливалось десятилетиями, но сдерживалось разбалтывавшимися от давления скрепами европейской цивилизации XIX в., с шумом, яростью и удивлением для самого себя, прорвалось войной и оказалось на свободе — смертельной свободе. Получилось по Артюру Рембо («Пьяный корабль»; стихотворение написано в 1871 г., т.е. в год начала «водораздела»):
«Девять суток» гонки по морям и «под ними» стали для Запада и России девятью кругами преисподней, принципиально новым цивилизационным опытом, резко раздвинувшим европейские рамки и навсегда сделавшим провинциальной Европу, отныне история решалась в иных измерениях. И опять Рембо — привет Шпенглеру из XIX в.:
Из водоворота истории, которым стала мировая война 1914―1918 гг., Запад и мир вынырнули — им удалось. Но вынырнули они совсем другими, по Н. Заболоцкому: