Чтобы иметь право на медицинскую практику, студенту предстояло получить три академические степени: бакалавра, лиценциата и магистра (то есть доктора). Степень бакалавра позволяла только преподавать. Достижение же высших степеней, как правило, было связано с большими расходами (промоциями) на подарки профессорам, угощение товарищей и т. д.
Занятия в университете обычно начинались в шесть утра и состояли из двух периодов. В течение первого регент (преподаватель) в пурпурной мантии, с квадратной сатиновой шапочкой на голове зачитывал латинский перевод из Гиппократа, Галена или Авиценны. Второй период посвящался обсуждению избранной темы и комментариям на том же языке.
В университете был лишь один скелет, у которого не хватало многих костей. Что касается вскрытий, то есть анатомирования, то официально такое разрешалось проводить лишь раз в год. (По действующему с 1376 года уложению университет мог использовать труп преданного казни человека.)
Кроме медицины, Нострадам изучал философию, лекарственные травы, фармакологию и анатомию. В своей каморке со сводчатым потолком он устроил настоящую лабораторию, заставив ее перегонными аппаратами, колбами, ретортами, ступками. Здесь он пытался на практике проверить оккультные открытия двух величайших алхимиков истории, врачей-естествоиспытателей, своих современников — Парацельса и Агриппы Неттесгеймского.
Мишель в ту пору не делал различия между медициной и алхимией. И то и другое для него были связаны между собой.
Устав после занятий в университете и изнурительных опытов в домашней лаборатории, Ностра-дам любил по ночам гулять по берегу реки Лезы. Однажды он увидел здесь табор цыган в ярких нарядах. Сидя у костра, они жарили на вертеле кур. Главным у них был цыган по имени Иштван. Он возглавлял банду отпетых бродяг и грабителей, явившихся сюда, на юг Франции, с Пиренеев. Это были бесстрашные люди, вольные дети природы. Днем они занимались грабежом, а по вечерам, сидя у костра, распевали песни.
Молодому Нострадаму понравились эти беззаботные, веселые люди. Да и он приглянулся «королю» цыган. Мишель часто приходил к ним в табор, сидел у костра, слушал щемящие душу песни.
Как-то в полночь нагрянула группа всадников и, обнажив сабли, устремилась к цыганам. Они действовали по приказу главного судьи, приказавшего покончить с «ведьмами, колдунами, бесовскими духами и посланцами самого дьявола». Девятнадцатилетний Мишель не растерялся. Выхватив из костра горящую головешку, он бросился в гущу схватки и стал ею тыкать в морды храпящих лошадей. Испугавшись огня, они отпрянули назад, сбросив на землю седоков. Нападавшие смешались и, повернув назад, исчезли в темноте. После стычки Нострадам стал оказывать медицинскую помощь раненым, лечил их с помощью мазей и настоек собственного изобретения. В знак благодарности Иштван повесил на шею герою тяжелую цепь, — цыгане восхищались его мужеством и медицинским искусством.
На следующее утро Мишель очень рано пришел к берегу Лезы, но цыган там не оказалось. Он подошел поближе к реке, посмотрел на небо. Ему показалось, что звезды как-то странно себя ведут, отчаянно подмигивают, словно пытаются заговорить с ним. Он не спускал глаз с далеких таинственных светил. Долго смотрел вверх, пока не затек затылок. Вдруг почувствовал, что все тело охватила странная дрожь. Мелкие судороги, пробежавшие от головы к ногам, лишили его свободы движения. Хотел крикнуть, позвать на помощь, но гортань вдруг онемела. Надвинулась темнота, окутав все тело. Он захрипел, почувствовал, как губы влажнит слюна, и потерял сознание.
Когда Мишель очнулся, то ощутил себя здоровым, как и прежде. Объяснялось все очень просто — Нострадам впервые испытал приступ эпилепсии, болезни, которая будет преследовать его всю жизнь. Как утверждают биографы, после одного из приступов падучей он впервые почувствовал тягу к предсказаниям, и самые точные и известные откровения были сделаны им после сильнейших припадков.
Осенним вечером 1522 года юная Малена — одна из двенадцати жен «короля» цыган Иштвана, вопреки запретам, проникла в город. Там ее арестовали и без судебного разбирательства приговорили к сожжению на костре. Цыганку доставили к месту, где обычно сжигали еретиков. Это был круг диаметром восемь метров. В центре стоял столб высотой два с половиной метра, который окружали вязанки сухого хвороста. Палачи привязали жертву к столбу.