Николай Георгиевич Бодрихин
Великие советские асы. 100 историй о героических боевых летчиках
Мы сделали все, что могли
(Вместо предисловия)
В какой-то степени это книга-исследование, научный труд. Пытаясь установить количество побед, одержанных лучшими советскими летчиками, и впервые пытаясь очертить круг воздушных асов, сбивших более пятнадцати фашистских самолетов, автор поставил перед собой сложную задачу. Статистический подход, где главное внимание уделено результату, представляет безусловный интерес. Но он связан с существенными трудностями: ведь погоня за личными достижениями не была движущей силой нашего поколения. Даже официальные документы военного времени – исторические формуляры полков, а порой и наградные листы – часто не содержат скрупулезных цифр: важнее был общий счет войны, общий зачет. К тому же летные книжки и журналы боевых действий, которые могли бы стать основой подобного исследования, зачастую были утеряны. Автор не ограничился констатацией итогов боевой деятельности и биографическими справками, ему удалось набросать ряд узнаваемых портретов, подметить черты характеров, коронные приемы воздушного боя. Эта книга является еще одним напоминанием о героях Великой Отечественной войны, памятником Победы, оплаченной жизнью миллионов.
Мы сделали все, что могли.
Федор Архипенко,
летчик-истребитель,
Герой Советского Союза
От автора
В книге собраны сведения о советских летчиках-истребителях, одержавших 15 и более личных побед. Кратко очерчены итоги их военной жизни: число боевых вылетов, воздушных сражений, уничтоженных самолетов противника, даны биографические справки.
В советских Военно-воздушных силах засчитывались как личные, так и групповые победы. Если понятие личной победы ясно, то групповой – весьма многозначно. Термин этот был принят еще во время боев в Испании, когда в самих словах «индивидуальная», «личная» победа виделось что-то недостойное летчика ВВС Рабоче-крестьянской Красной армии. В начальный период Великой Отечественной войны во многих частях, имевших в своем составе участников боев в небе Испании и Халхин-Гола, хранили старые традиции, записывая групповые победы всем летчикам, участвовавшим в результативном бою. Вскоре, однако, эта практика была оставлена, и победа считалась групповой, когда вражеский самолет (чаще бомбардировщик) сбивали после атак разных летчиков и установить, чей пулеметный огонь стал решающим, было невозможно. Известны случаи, когда личную победу записывали как групповую в качестве наказания (Ф. Архипенко, Г. Костылев, П. Камозин). Еще одну довольно широкую категорию групповых побед составляют победы сильных летчиков, поделенные с соратниками, чтобы поднять в них моральный дух, вселить уверенность в своих силах, а ведомых удержать на своем месте. Особенно часто «делили» сбитых такие известные асы, как Александр Покрышкин, Лев Шестаков, Георгий Костылев, Григорий Онуфриенко, Гавриил Диденко, Владимир Бобров…
Правила зачета сбитых самолетов противника в ВВС РККА почти всегда были исключительно строгими. Маршал авиации С.И. Руденко вспоминал в своих мемуарах, что в начале войны некоторые штабы даже «требовали шильдик с мотора сбитого самолета» в качестве подтверждения. В большинстве случаев запрашивались письменные свидетельства воздушной победы от наземных войск с точным указанием места падения сбитого самолета. Диспетчерские функции в этом случае накладывались на офицеров станций наведения, расположенных в передовых порядках наземных войск. Гораздо хуже было «охотникам», одерживавшим победы за сотни километров по ту сторону от линии фронта. Им сбитые вражеские самолеты чаще всего сразу не записывались. Летчик вначале указывал место падения, и если после освобождения временно оккупированной территории там находили обломки, то победа ставилась ему в зачет. Со второй половины 1943 года было решено считать свидетелями боя и воздушных очевидцев поединка. Для подтверждения победы требовалось не менее двух таких свидетелей из разных экипажей. Однако и свидетельские показания, и пленки фотокинопулеметов, которыми были оснащены некоторые части, никогда не являлись, в отличие от правил, принятых в люфтваффе, безусловным основанием для зачета победы. Необходимыми и достаточными считались лишь материальные свидетельства – обломки сбитой машины.
Подавляющее большинство летчиков Второй мировой войны родилось в 1917–1921 годах. К тому же поколению принадлежат и асы реактивной авиации, сражавшиеся в Корее в 1950–1953 годах. Да и сами исторические рамки укладываются в четыре десятилетия (1915–1953), а для советских асов они еще уже (1936–1953). В авиацию, престиж которой был исключительно высок, приходили молодые люди, многократно прошедшие всевозможные отборы. Не потому ли способности, проявленные летчиками, прежде всего асами, не всегда объяснимы с точки зрения современной науки. Это и удивительное предвидение действий противника, и способность безошибочно ориентироваться в сложных метеорологических условиях, мгновенная реакция и сверхъестественное чувство машины, парадоксальное умение заметить противника иногда с расстояния в десятки километров, иногда прямо на фоне ярко светящего солнца…