Почти полгода США не могли добиться освобождения 53 американских заложников, захваченных в Тегеране иранскими фанатиками. Когда же сверхдержава приняла решение нанести удар, оказалось, что ее вооруженные силы не в состоянии выполнить поставленную перед ними задачу.
25 апреля 1980 года. Тегеран. К служебному входу посольства США подъезжают грузовики с эмблемами иранской армии. Когда ночную тишину разрывают звуки выстрелов, тяжелые машины проламывают ворота посольства. В воздухе, откуда ни возьмись, появляются шесть военных вертолетов. Три из них приземляются на территории посольства, прикрываемые плотным огнем трех других, зависших в воздухе. Из вертолетов высаживается отряд коммандос численностью 90 человек, чтобы объединиться с наземными силами для штурма посольства. С легкостью они одерживают победу над стражами 50 американских заложников. Другая группа доставляет из министерства иностранных дел Ирана еще трех заложников, которые содержались отдельно.
Затем коммандос быстро сажают заложников на борт вертолетов. Машины взлетают и скрываются в темноте. Вскоре после этого вертолеты садятся в отдаленном пустынном месте, где их уже ожидают транспортные самолеты, которые должны увезти заложников и их спасителей далеко от иранской земли. Этой акцией США возвращают себе былой престиж: долгое унижение - позади; по всей стране прославляют Президента Джимми Картера за смелую инициативу.
Примерно таким представлялся стратегам Белого дома рейд по освобождению заложников из 172-дневного плена. В реальности, к несчастью, все оказалось совсем иначе.
Кампания ненависти
Кризис в американо-иранских отношениях начался 15 месяцами раньше, 16 января 1979 года, когда шах Мохаммсд Реза Пехлеви был вынужден бежать из своей страны, охваченной революционными беспорядками. Аятолла Рухолла Хомейни, престарелый лидер исламских фундаменталистов-шиитов, после триумфального возвращения из парижской ссылки был провозглашен непререкаемым духовным, а затем и светским правителем Ирана.
Мохаммед Рсза Пехлеви, лишенный трона и власти изгой, переезжал вместе с семьей из одной страны в другую, прося убежища. Когда стало известно, что у шаха рак, Президент Джимми Картер разрешил ему 22 октября въезд в США для прохождения курса лечения. В Тегеране эта новость вызвала волну гневных демонстраций. Сторонники аятоллы маршировали по улицам столицы, скандируя: <Смерть шаху!> и <Долой Америку!>.
Антиамериканская истерия достигла апогея 4 ноября, когда толпа распаленных молодых фанатиков захватила американское посольство и взяла его персонал в заложники. Их обещали освободить лишь в обмен на выдачу шаха для предания его суду по обвинению в преступлениях против своего народа.
Выступая против беззакония
Картер отказался уступить требованиям бандитов, и вначале его поддержало подавляющее большинство американцев. С помощью закулисной дипломатии президент надеялся оказать давление на аятоллу, чтобы тот осудил действия бандитов. Вместо этого Хомейни воспользовался ситуацией для укрепления своей власти. Он знал, что эйфория брошенного сверхдержаве вызова отвлечет иранский народ от внутренней экономической нестабильности.
1979 год закончился, но кризис так и не был разрешен. Тогда Картеру пришлось подумать о принятии более жестких мер, чтобы найти выход из абсолютно нетерпимой ситуации. В апреле 1980 года он разорвал с Ираном дипломатические отношения и наложил эмбарго на ввоз туда всех американских товаров, исключая продовольствие и медикаменты. Строгий учет замороженных иранских активов, находившихся в США, позволил бы использовать эти деньги для выплаты компенсаций заложникам после их освобождения, а также для возмещения убытков по искам, выдвинутым против Ирана американскими фирмами.
Предпринятые Картером запоздалые шаги американцы посчитали недостаточными. Согласно опросу общественного мнения, 65 процентов граждан полагали, что подобные санкции не ускорят освобождение заложников; 51 процент респондентов заявили, что президент действует недостаточно решительно.
Когда выяснилось, что аятолла планирует удерживать заложников по крайней мере до 4 ноября 1980 года, то есть как раз до президентских выборов в США, Картер понял, что эта международная проблема начала приобретать четкий внутриполитический аспект. Его главный соперник республиканец Рональд Рейган уже вовсю наживал политический капитал, используя очевидную беспомощность Картера. <С самого начала все было неправильно, - сказал Рейган об осторожной политике президента. - Заложники не должны были находиться там и шести дней, не говоря уже о шести месяцах>.