Диллон быстро догадался, что инициалы на шпаге означали Jean Francois Gdlaup (Ie La Pcrouse - Жан Франсуа Гало де Лаперуз. Но его попытки попасть на Ваникоро к успеху не привели: сначала его корабль попал в штиль, а потом обнаружилась течь, так что ему пришлось уйти на Яву. К концу лета он сумел раздобыть денег на поиск оставшихся в живых участников экспедиции Лаперуза, но прежде чем он оказался на Ваникоро, прошел еще год.
Много лет назад, рассказал ему старый туземец, в шторм два корабля сели на мель на окружающих остров рифах. Один тут же затонул, и большинство членов его экипажа утонуло или было съедено акулами. Но второе судно удержалось на рифе, и уцелевшие моряки смогли соорудить из его останков небольшую лодку, в которой <через много лун> они уплыли. Двое чужеземцев - один <вождь>, а другой его слуга - остались на острове и еще несколько лет назад были живы. Повсюду на Ваникоро отряд Диллона находил свидетельства пребывания здесь французов, в том числе корабельный колокол с гравировкой и доску с вырезанными на ней геральдическими лилиями.
Обнаружение останков двух кораблей Лаперуза было далеко не самой важной находкой мореплавателя Дюмон-Дюрвиля.
В 1819-1820 годах, почти за десять лет до высадки на острове Ваникоро, этот молодой офицер участвовал во французской экспедиции на острова Греческого архипелага. Во время стоянки на острове Милое он случайно увидел статую, незадолго до этого найденную в земле местным крестьянином и спрятанную в загоне для коз. Получивший хорошее образование, Дюмон-Дюрвиль узнал в ней Венеру, или Афродиту, греческую богиню любви. В руке она держала яблоко, врученное ей Парисом как самой красивой из трех соперничавших богинь. У француза не было денег, чтобы заплатить запрошенную крестьянином цену, но он понимал, какое перед ним сокровище. Неизвестный скульптор второго века до н.э. создал шедевр, в котором мягкость линий обнаженного торса богини подчеркивалась богатыми складками драпировки, прикрывающей нижнюю часть тела. Дюмон-Дюрвиль решил, что обязан приобрести ее для своей страны.
Ему удалось убедить посла Франции в Константинополе направить с ним на Милое дипломата, чтобы купить статую. К несчастью, крестьянин успел продать ее турецкому чиновнику. и Венеру уже приготовили к отправке.
Щедрая взятка Дюмон-Дюрвиля помогла крестьянину <вспомнить>, что французы заплатили за статую раньше и поэтому она не могла достаться туркам. Помещенную в деревянный ящик Венеру спешно отправили на носилках на берег, чтобы погрузить на корабль Дюмон-Дюрвиля. Турки бросились в погоню. В результате начавшейся схватки статуя лишилась обеих рук, так никогда и не найденных.
Окончательное доказательство
В феврале 1829 года Диллон привез то, что осталось от несчастной экспедиции Лаперуза, в Париж. Предметы опознал тот самый де Лессен, который летом 1787 года сошел на берег на Камчатке, чтобы доставить доклад об итогах двух лет плавания, и потратил целый год, чтобы пересечь Сибирь.
Слухи о находках Диллона достигли Парижа гораздо быстрее, чем он сам, и по официальному распоряжению в южную часть Тихого океана отправился поисковый отряд под командованием Жюля Себастьяна Сезара Дюмон-Дюрвиля. В начале 1828 года он бросил якорь вблизи острова Ваникоро.
Туземцы показали Дюмон-Дюрвилю проход в рифах, который они называли Коварным или Гибельным проходом. В тот ненастный день много лет назад <Буссоль>, флагманский корабль Лаперуза, прокладывал путь в казавшуюся безопасной гавань - и потерпел крушение, напоровшись на коралловый риф с острыми краями, скрывавшийся под самой поверхностью воды. <Астролябия> поспешила на помощь и села на мель. <На дне, на глубине трех-четырех саженей, - писал Дюмон Дюрвиль, - наши матросы видели якоря, орудия, ядра и множество свинцовых пластин>. Последние сомнения, что они действительно нашли то место, где покоились два корабля Лаперуза, рассеялись, когда матросы подняли с рифа предметы, неоспоримо принадлежавшие этим кораблям. Перед тем как покинуть Ваникоро, Дюмон-Дюрвиль поставил на острове памятник Лаперузу и 200 другим участникам его печально закончившейся экспедиции.
В 1964 году на Ваникоро были сделаны новые находки, но никто уже никогда не узнает, пережил ли Лаперуз кораблекрушение, и если да, то остался ли он на острове, где, по рассказам, еще за три года до прибытия туда в 1826 году Диллона жили два француза, или уплыл на самодельной лодке через несколько месяцев после катастрофы.