Перед самым утром пробудились —
перед ними был клубок: он тихо
сам разматывался понемногу.
Вдоль по этой нити путеводной
жены побежали — перед ними
свежий след мужских сапог явился
и повел прямехонько к вершине
Элистэ — все дальше и все выше.
Там дворец прекрасный оказался.
Женщин след подвел к дворцу под небом,
те приблизились и с любопытством
заглянули в щелочку над дверью
Видят: там, в серебряном чертоге,
батор краснолицый и могучий
ходит, будто он в дому хозяин.
Если сзади посмотреть, то батор
светлую скалу напоминает,
а лицо — как будто человечье;
если спереди взглянуть, то батор
красную скалу напоминает,
а лицо — как будто человечье.
Женщины у двери притаились,
но па батора вовсю дивились.
Вот прекрасный батор повернулся,
вот через плечо он оглянулся —
и увидели внезапно жены
то, чего они не ожидали:
у красавца-батора под носом
грязь чернела — точно так темнела,
как у Сопляка Нюргая в жизни,
если забывал он утереться.
Яргалан с Урмай Гоохон и страхе,
что их муж увидит и накажет,
поскорей обратно побежали
и от страха, бедные, дрожали.
14. Явление Абай Гэсэра
После этого в Срединном замби
появился, опустившись с неба,
вещий конь гнедой, возил который
в Верхнем замби Бэлигтэ, — спустился
с изукрашенным седлом, с оружьем,
притороченным, как для похода.
И еще скакун спустился с неба —
сивый и крылатый[95], на котором
можно ездить только в Верхнем замби,
был седлом узорчатым заседлан,
в тороках он вез вооруженье.
А за скакунами опустились
с неба тридцать три великих мужа —
баторы, готовые для битвы,
огненным сверкающие взглядом,
дорогим оружьем и нарядом.
Из дворца Абай Гэсэр[96] явился,
изукрашена была одежда
золотом и серебром, оружье
сталыо боевой так и сверкало.
Сел Гэсэр на скакуна гнедого,
вереницу баторов возглавил —
и с вершины Элистэ спустился.
Средний замбн он повдоль проехал
и в Хатан заехал, к устью речки.
Но владениях Саргал нойона,
своего отца, остановился —
людям в виде истинном явился.
Выбежал Саргал нойон навстречу,
вывел и домашних, и прислугу —
ханскую устроил встречу сыну.
В золотой он барабан ударил —
с севера людей позвал приехать,
в барабан серебряный ударил —
с юга пригласил гостей приехать.
К пиру мяса вынес чуть нс с гору,
и архи доставил чуть не с море —
и устроил праздник там великий,
как и полагалось в честь приезда
дорогого сына в дом отцовский.
И три дня там гостевали гости:
ели-пили, веселились там,
а потом пустились по домам.
Сколько дней минуло? — неизвестно;
сколько месяцев? — не подсчитали.
Как-то раз Гэсэр отцу признался:
“Скотское мне мясо надоело —
дичи захотелось мне отведать:
надо на охоту собираться”.
Баторам своим велел коня гнедого
привести и оседлать в дорогу.
Сам Гэсэр, попив-поев, принялся
обряжаться для большой охоты.
В зеркале, что с дверь величиною,
оглядел себя, чтоб ни соринки,
ни пылинки не было, а после
в зеркало, что шириною в локоть,
погляделся, чтобы ни пылинки,
ни соринки не было, — остался
всем доволен: хорошо собрался.
Вышел наш Абай Гэсэр из дома,
выбрал скакуна у коновязи,
вывел на подворье — оседлавши,
сел и повернул коня к предгорьям.
Северными склонами Алтая,
горными полянами Хухэя[97]
проезжал Абай Гэсэр по дебрям —
дни и ночи там искал он зверя.
Долго был охотник на охоте,
но из носа даже малой мыши
наземь ни кровинки не упало:
никого в тайге он не увидел.
И тогда Абай Гэсэр подумал:
“Может, Небо[98] так следит за мной,
может, так Земля за мной следит,
чтоб я даже мыши не встречал,
а не то чтоб лось или марал
мне стрелой себя ударить дал!”
вернуться
Крылатый конь — у героев-небожителей в бурятском эпосе обычно два коня: для езды по земле и по небу. А У. — “Бухэ Бэлигтэ получает двух коней: земного вещего гнедого коня и крылатого сивого коня”. Похож обычай тюркского эпоса, когда герой имел три коня: для битв, для охоты и для домашней работы и перекочевок.
вернуться
Абай Гэсэр — здесь новоявленный герой просто и буднично спускается с поднебесной горы в земной мир. В тюрко-монгольской эпическом традиции герой, достигший возраста воина, получает от старейшины или от небожителей свое мужское имя, в которое входит и кличка коня, при этом герой обретает также волшебное оружие. Подвиги Сопляка Нюргая дают тому основание, но сказитель опускает обряд инициации — посвящения в мужчины, воины. Кстати, в других версиях ульгэра полное мужское имя у героя — Абай Гэсэр Богдо хан (ср. с именами отцов его двух первых жен), что вроде бы предполагало сказительский рассказ, почему он все-таки заслужил носить и кто ему дал такое пышное имя.
вернуться
Алтай и Xухэй — здесь мифические местности, но в эпосе могут обозначать родные края героя или баторов, а также особо благодатные уголья для пастьбы или охоты.
вернуться
Небо — по древней тюрко-монгольской космогонии считалось, что Небо — это мудрое мужское начало, верховное божество, кстати, связанное с Землей, как с женским началом. Здесь и далее обозначенные заглавной буквой Земля и Небо употребляются именно в их божественном значении.