15. Всадник на огнисто-рыжем коне
И когда он ехал по полянам,
и когда издыхал и сокрушался,
вдруг изюбрь из-за куста поднялся
и помчался в глубь тайги, спасаясь.
Поскакал Абай Гэсзр за зверем,
гиком скакуна бодря, а криком
беглеца рогатого пугая.
И когда он гнался, то увидел,
что наперерез ему из чащи
вылетел какой-то смуглый всадник.
Был скакун его огнисто-рыжим,
а седло — аж киноварно-красным.
Сам же всадник выглядел могучим:
зубы как лопаты, темей ликом,
черная коса[99] — по-за плечами,
лук бойцовский желтый — за спиною.
Смуглый всадник выстрелил и зверя
поразил стрелой, с седла рукою
ухватил — и прямо из-под носу
у Гэсэра выхватил добычу,
и одним прыжком пропал из виду,
нанеся великую обиду.
По чащобам и по горным склонам
поскакал Абай Гэсэр за дерзким,
И Гэсэр догнать его не может,
дотянутся до него не может.
закричал вдогон великим криком,
чтобы всадник тот остановился.
Но, глядит, догнать того не может,
дотянуться саблею нс может.
Разжевав волшебный камень задай,
выплюнул он жижу прямо в небо —
и упала наземь непогода
на три дня и на три долгих ночи.
Жуткая жарища наступила,
так что закипел навоз в загонах.
Всадник на коне огнисто-рыжем,
будто стужа сильная настала,
скачет, натянувши волчью шубу,
голову прикрывши лисьей шапкой,
сам весь белым инеем облеплен.
На три дня и на три долгих ночи
напустил Гэсэр ужасный холод,
навалил до нижних сучьев снега.
Бычий рог — тот крошится от стужи
лисий хвост — тот сразу отмерзает
Бычий рог — тот крошится от стужи
лисий хвост — тот сразу отмерзает
По сугробам тем неодолимым,
по тому нещадному морозу
всадник на коне огнисто-рыжем
мчится, будто их и вовсе нету:
летние одежды нараспашку,
голова без шапки, грудь открыта.
Посреди сугробов дерзкий всадник
палочку волшебную к затылку
приложил — и с двух сторон растаял
снеговой навал, и обнажилась
чистая земля для вольной скачки.
Всадника догнать Гэсэр не может,
дотянуться плеткою не может.
Бег не стих, покуда не открылся
берег моря, и покуда к морю,
что звалось Шара дал ай в народе,
всадника с его конем могучим
не прижал Гэсэр к прибрежным скалам.
Всадник на коне огнисто-рыжем
с берега скакнул и с громким плеском
опустился прямо в глубь морскую.
Соскочил с коня Гэсэр, оружье
снял и на луку седла повесил,
а гнедого привязал покрепче
у куста боярышника, чтобы
конь и отдыхал, и дожидался.
Рукава повыше засучивши,
полы у халата подобравши,
взял Абай Гэсэр за край то море,
приподнял, как полог, — и шагнул
в мир, куда тот всадник ускользнул.
Как на суше, там долины были,
как на суше, там вершины были,
как на суше, пастбища там были,
видимо, в долинах люди жили.
Трижды оглядевшись, осмотревшись,
вдалеке Абай Гэсэр увидел
от земли простертый в. поднебесье
к облакам — серебряный, квадратный
ханский дом-дворец с крыльцом высоким.
Около дворца, у коновязи,
Убыл привязан конь огнисто-рыжий —
не расседланный стоял, уставший.
К волшебству тогда Гэсэр прибегнул:
десять чаш пустил он вдоль ладони,
двадцать чаш затем пустил по пальцам —
и обрел магическую силу.
С силой той он одолел дорогу
по долине, с той волшебной силой
до дворца прекрасного добрался —
на крыльцо узорное поднялся
и в покоях ханских оказался.
Заглянул Гэсэр в одну из комнат—
за столом там на почетном месте,
два седые старика сидели:
муж с женою, справа перед ними
тот изюбрь лежал, из-за какого
был Гэсэр обижен и помчался
за лихим охотником в погоню.
А меж стариков на том почетном
месте восседал и сам обидчик —
дерзкий смуглый всадник, за которым
шел Гэсэр погоней, как за вором,
по лесам, степям и косогорам.
Обернулся к старику обидчик —
обратился смуглый всадник с речью:
“Ты, отец, мне говорил,
что на суше нет коня —
лучше моего, резвей,
что и воина там нет —
крепче и быстрей меня!
Но вот повстречался мне
из охотников один…
Если спереди взглянуть —
будто красная гора,
а рассмотришь губы, рот —
вроде это человек;
если сзади посмотреть —
будто светлая гора,
а увидишь губы, рот —
вроде вправду человек.
На своем гнедом коне
он охотился в тайге.
Я, чтоб испытать его,
разгоняю всех зверей —
за три дня охоты он
даже мыши не убил.
Сокрушался этот муж,
мол, не Небо ли с Землей
так следят за ним, что всех
прячут от него зверей?
Но вскочил один изюбрь —
вот, который тут лежит! —
и охотник вслед за ним
с диким криком поскакал.
Я изюбря бью стрелой,
я скачу наперерез,
я хватаю за рога
Этот черный человек
устремляется за мной,
устрашающе крича.
Напускает он жару —
я как в инее скачу,
насылает стужу он —
я как в зное, но лечу,
не даюсь ему догнать.
Оказалось, что мы с ним
силой-ловкостью равны.
Вот лишь черная моя
глянцевитая коса
стала серой, словно степь,
стала колкой, словно ёж”, —
и руками смуглыми принялся
косу гладить и заулыбался.