Встали все вокруг огромной туши,
стали свежевать, потом на части
резать шкуру Орголи Сагана.
Кто-то резал, кто-то из обрезков
шил одежды, кто-то разносил их.
Шкура с головы пошла на шапки:
самая большая — для Гэсэра,
а поменьше — баторам Гэсэра.
Шкура с ног на сапоги сгодилась:
самые большие — для Гэсэра,
остальные — баторам Гэсэра.
Шкура с туловища шла на шубы:
самая широкая — Гэсэру,
а помельче — баторам Гэсэра.
После — мясо Орголн Сагана
на коней навьючили, составив
караван длины неисчислимой
и весомости невероятной, —
так и вышло войско в путь обратный.
Хоть сложны, опасны переправы,
путники приходят к водопою;
хоть долга, извилиста дорога,
путники идут к родному дому,
караван вошел в Хатан и вскоре
у крыльца дворца остановился.
Снял Абай Гэсэр с себя доспехи,
отложил оружие в сторонку
и решил, что наступило время
пировать и праздновать победу.
Наварил он мяса чуть не с гору
и архи нагнал он чуть не с море.
В золотой свой барабан ударив,
северных людей позвал на праздник,
в барабан серебряный ударив,
южных пригласил Гэсэр на праздник, —
так три дня согласно пили-ели,
хорошо повеселились там,
а потом пустились по домам.
19. Гэсэр и Абарга Могой
Приготовив новые известья,
пригласил всех баторов однажды
в свой дворец Гэсэр и объявил им:
“Все, что порвалось, вы почините,
все, что разошлось, соедините.
Нам придется с Абарга Могоем[123]
биться, а ведь он силен ужасно;
двадцать семь голов тот змей имеет,
тридцать три хвоста тот змей имеет.
Любит он лежать, обвив собою
и сдавив серебряную гору, —
так что нам противник будет впору”.
Вооружены, готовы к битвам
воины пришли к Гэсэру утром.
Им столы хозяин приготовил:
золотой — с отменным жирным мясом,
и серебряный — с архи крепчайшей.
Все расселись и, наевшись вволю,
поклонились дружно ликам ханов,
что висели на дворцовых стенах,
также честь отдали и бурханам,
что стояли по углам жилища.
Каждый багор взял свое оружье,
каждый взял коня у коновязи —
и к горе, что серебром сняла,
воинство Гэсэра поскакало.
Если хороша дорога — едут,
если так себе дорога — едут,
если хуже нету — тоже сдут:
реки, горы, лес одолевают —
приближаются к заветной цели.
И действительно: лежит, хвостами
обхватив серебряную гору,
Абарга Могой непобедимый.
С тем копьем, что зло карать привыкло,
со своими баторами в битву
ринулся Гэсэр, с разбегу целясь
в ту из двадцати семи змеиных
яростных голов, что самой главной —
жизненной была, и протыкает
через глаз ту голову навылет.
Тридцать три хвоста все развернувши,
змей ударил храброго Гэсэра —
тот в седле лишь чудом удержался.
Страшно бился змей, но с каждым разом
все слабее становясь, все тише.
И конец пришел — кольцом свернулся:
одеревенев, не шелохнулся.
Нарубив в глуби тайги деревья,
натаскав деревьев от опушки,
развели огонь — и на кострище
туловище Абарга Могоя
все сожгли до маленькой чешуйки.
И осиновой лопатой пепел
подгребли под теплый южный ветер,
а березовой лопатой пепел
подгребли под северный холодный —
и развеяли останки змея,
чтоб не смог он больше возродиться.
Так был побежден непобедимый,
так повергнут был неодолимый.
Отъезжая от горы великой,
от ее серебряных запасов
отобрали для себя герои
горку серебра и разделили,
дав три тысячи пудов Гзсэру,
дав по тысяче пудов двум дядям,
по шестьсот пудов всем прочим дали.
Нагрузив коней тяжелой кладью,
с этим серебром домой пустились
и приехали к дворцу Гэсэра.
Там все баторы разоружились,
отпустили скаку нов на волю
и устроили великий праздник,
где три дня, три ночи пировали,
а потом к Алма Мэргэн всем скопом
воинство поехало, а после
собрались на пир к Урмай Гоохон,
а потом — и к Яргалан, где тоже
праздновали славную победу[124].
После тех пиров Гэсэр со всеми
баторами по Хатан вдоль речки
поскакал — не знал еще тогда
что иная ждет его беда.
вернуться
124
Далее следует подробнейшее описание пиршества, подачи яств и прочее, что во всей полноте и неоднократно уже было передано выше. Потому здесь мы, чтобы не утомлять читателя, ограничились лишь кратким пересказом событий.