Воины Гэсэра порешили
войско грозных шараблинских ханов
в лоб не брать и оттянуть сраженье.
“Тридцать три нас, баторов, но нынче
на врага пойдем поодиночке,
чтобы длить военную потеху
дни, недели, а быть может, годы!” —
так сказали баторы, и с ними
остальное войско согласилось.
И Буйдэ Улан, сын Бомбохина,
белого как раковина первым
скакуна на вражье войско двинул —
и одной стрелой своей заветной
тысячу врагов сразив, обратно
тысячу коней привел с собою.
А за ним Саган Бургэ такой же
подвиг совершил, придя с добычей.
А за ним Эржэн Шулма, а после
и Эрхэ Манзан набег устроил,
и Нэхур Нэмшэн ввязался в схватку,
и Эрхэ Хонгор пришел с победой.
А за ними — кузнецы, все девять,
пощипав врага, вернулись в славе.
А потом пошли мастеровые —
и все девять с честью возвратились.
А потом — строители, и тоже
каждый по стреле пустил, врубился
во врага и целым возвратился,
и добычей ратною гордился.
И Саргал нойон не удержался —
и собрался в битву со словами:
“Я еще не постарел настолько,
чтобы от сраженья отказаться!”
На коне своем слоноподобном
поскакал Саргал нойон — и тоже
выпустил одну стрелу из лука.
И две тысячи врагов тот выстрел
уложил и усмирил навеки,
и две тысячи коней обратно
хан Саргал нойон пригнал с собой —
хоть и стар, а выиграл свой бой.
28. Предательство Хара Сотона
Позавидовав Саргал нойону,
попросился выступить набегом
на отряды шараблинекпх ханов
брат его — Хара Сотон, имевший
черную и мстительную душу.
Скакуна он стрело-сивой масти
оседлал и стал вооружаться.
“Баторы! Его не посылайте!” —
воинам сказал Саргал, но мненья
разделились: половина войска
одобряла пыл Хара Сотона,
а другая высмеяла труса.
Но Хара Сотон все красноречье
применил — уговорил, уверил
баторов, и те с ним согласились.
Поскакал Хара Сотон, ликуя,
но когда увидел вражье войско,
что ни на траву, ни на деревья,
а на марево похоже было,
он ужасно как перепугался.
Сердце серое его забилось,
ребра тонкие его прогнулись —
стал он останавливаться чаще,
стал он продвигаться осторожней,
а затем совеем остановился:
превратился в столб, травой укрытый.
А когда настала ночь, он тайно
к шараблинским воинам подкрался,
у обозных лошадей поводья
наскоро обрезал и всю сотню
воровски погнал перед собою, —
и как победитель он кичился,
и собой как удалец гордился.
Предводитель войска шараблинцев
презирал трусливых и коварных.
Баторам сказал хан Бнрооза:
“Так себя ведет отнюдь не воин,
не герой, а мелкий нечестивец.
Догоните и ко мне доставьте!”
И в погоню за Хара Сотоном
два отменных шараблинских мужа
бросились: один был славный лучник,
сразу в шесть сторон пускавший стрелы
Ерголдой Мэргэн[144], другой был сильный
Маньялай Саган[145], — и были оба
баторами, лучшими средь равных.
Стали нагонять они ворюгу,
и Хара Сотом, погоню чуя,
соскочил с коня и в тарбаганью[146]
норку юркнул — и затих в испуге.
Догоняльшики у входа в норку
стали жечь вонючие гнилушки —
и Хара Сотон сперва закашлял,
а потом и нос по-тарбаганьи
высунул из норки и, конечно,
тут же был, как тарбаган, отловлен,
и рыдал, позорным пленом сломлен.
вернуться
145
Маньялай Саган (в ориг. Саган Маньялай батор — составные части имени переставлены нами применительно к стихотворному размеру) — букв. Белый Маньялай.