На десятый день Гэсэр очнулся,
наскоро собрал людей в дорогу
и поехал дальше по долине —
посреди Хатан остановился
около дворца Урмай Гоохон.
В золотой он барабан ударил —
северных созвал своих соседей,
в барабан серебряный ударил —
южных пригласил к себе на праздник.
Мяса вынес он едва ль не с гору,
выставил архи едва ль не с море.
Восемь дней тот праздник продолжался,
девять дней народ там веселился.
На десятый день Гэсэр очнулся
от веселья и еды и вместе
с женами и с баторами, с войском
и друзьями двинулся в дорогу.
Он поехал дальше по долине,
где в низовьях был дворец прекрасной
Яргалан, его супруги старшей,
мужа из похода ожидавшей.
Ярко там костры заполыхали.
Яргалан ворота всем открыла,
барабаны вынести велела.
В золотой ударив, пригласила
северных людей к себе на праздник,
в барабан серебряный ударив,
южных позвала, и вскоре мяса
вынесла гостям почти что гору,
нагнала архи почти что море.
И Гэсэр и воинство Гэсэра,
посчитав, что войны миновали,
все с себя оружье поснимали
и убрали, спрятали подальше.
И опять веселый пир продлился,
чтобы новых девять дней заполнить
песнями, едой-питьем, а также
состязаньями в борьбе и скачках.
На десятый день, поотрезвившись,
гости все разъехались, оставив
с женами его Абай Гэсэра,
чтобы с ними пожил он в согласье,
в сотрапезничанье, в соучастье,
в день испытывая по три счастья.
38. Беда Ганга Бурэда
В изначальное, как видно, время,
в дни покоя и как будто мира,
в раннюю счастливейшую пору
в Среднем замби и на середине
этого прекраснейшего мира
был рожден Ганга Бурэд[159] — владетель
тучных стад на пастбищах и склонах
северных отрогов гор, а также
табунов, пасущихся на южных
склонах гор, а подданных у хана
было так неисчислимо много,
что им тесно в тех долинах было.
Но с годами обмелели реки,
позасохли травы и деревья,
а на лошадей и скот напали
мор и прочие болезни: стало
невозможно жить на свете людям.
Шибко поднялась цена на воду,
а на человека низко пала.
В день по тысяче несчастных гибнут,
в ночь по тысяче их умирают,
а скота и лошадей — без счета.
И Ганга Бурэд принялся думать,
почему такое приключилось:
может быть, с небес беда сошла,
может быть, из-под земли взошла,
может, от людей произошла?
В золотой он барабан ударил —
с севера призвал к себе соседей
в барабан серебряный ударил —
с юга пригласил к себе соседей.
И спросил Ганга Бурэд пришедших:
“Что, скажите, с миром происходит?
Не с небес ли к нам беда свалилась
и не от земли ли приключилась?”
Но никто из подданных на это
не ответил: все молчали тяжко.
И тогда протиснулся к владыке
старичок, наверно, с локоть ростом,
но с огромной длинной бородою, —
он бы мог у рослого под ляжкой,
а у низкорослого под мышкой
проскочить туда-сюда свободно.
Старичок сказал: “Вот вы, нойоны,
если пир — то все вперед спешите,
если мор — то вы назад идете!
Все свершилось не по воле неба,
не но умыслу земли, а проще.
Нас настигло то же, что случилось
с Хан Хирмасом, ведь судьбой одною
связаны мы с западными тэнгри:
войны их с восточными на небе
шли, но отзвуки боев коснулись
всех людей, их битвы протянулись
до земли — и мы в беде очнулись…”
Старичок продолжил речь и дальше:
стал рассказывать, как вышла ссора
у восточных с западными тэнгри,
как из головы Атай Улана
в Среднем замби Гал Дулмэ явился,
а из тела, рук и ног предстали
прочие чудовища и людям
принесли несчастья и болезни.
Старичок сказал, что с неба послан
был на землю справедливый мститель,
чтобы зло искоренить и людям
дать хоть как-то насладиться жизнью.
Этот небожитель человеком
на земле людей успел родиться,
взял трех жен себе, построив каждой
по дворцу в прекраснейшей долине.
Тридцать три он батора имеет,
триста метких лучников имеет,
триста тысяч воинов имеет —
с воинством своим непобедимым
он выходит в бой и побеждает.
В Среднем замби тот герой явился
у бездетных тугэшинских ханов,
чтобы род восстановить и чтобы
наказать все подлое и злое.
Он умеет вызнать по ладоням
замыслы властителей, а также
он умеет распознать по пальцам
умыслы врагов и нечестивцев.
И зовут его Абай Гэсэром,
этого героя, в ком надежды
и мечты людей соединились.
Старичок почтенный, с локоть ростом,
но с огромной длинной бородою,
что бы мог у рослого под ляжкой,
а у низкорослого под мышкой
проскочить туда-сюда свободно,
свой рассказ подробный[160] так закончил:
“В Среднем замби, где страдают люди,
не с небес свалились к нам несчастья
и не от земли они явились —
вся беда от Гал Дулмэ исходит!
Лишь Абай Гэсэр спасти нас может,
только он нам выстоять поможет!"
вернуться
160
Как видно, во время исполнения ульгэра здесь образовался временной перерыв, и поэтому сказитель прибегнул к подробному изложению предшествующих событий. Полагая, что они еще свежи в памяти нашего читателя, мы ограничились кратким пересказом.