Стал Ганга Бурэд над этим думать —
стал Ганга Бурэд искать спасенья
от беды, что разрастись грозила,
а потом к народу обратился:
“Ну, тогда нам надо в путь сбираться!
Далека дорога, степи долги,
реки глубоки — чей конь дорогу
сможет одолеть, чей сын умелый,
как посол, отправится к Гэсэру?”
Старичок почтенный, с локоть ростом,
но с огромной длинной бородою,
что бы мог у рослого под ляжкой,
а у низкорослого под мышкой
проскочить туда-сюда свободно,
рассердился и сказал: “Послушай,
ты, богач среди иных богатых
и глава огромнейшего рода,
сам найти не можешь человека,
кто бы смог слова твои Гэсэру
донести и высказать достойно?!
Сам коня ты отыскать не можешь,
чтобы он преодолел полсвета
и доставил седока к Гэсэру?!
В табунах хоть тысячу попробуй
отобрать коней, из этих — сотню,
а из сотни — десять, а потом уж
одного из десяти нетрудно
выбрать скакуна, который сможет
всадника примчать к Абай Гэсэру.”
Так и посту пили — отобрали
скакуна чубарого, большого,
но короткохвостого, который
для дороги дальней бы сгодился.
Так же и посланца отбирали:
тысячу собрав, из этих — сотню,
а из сотни — десять, а потом уж
одного из десяти избрали.
Им Шодорой[161] юный оказался,
он посланцем стать не отказался,
даже счастлив выбором казался.
39. Шодорой у Гэсэра
Собирали батора в дорогу —
составляли караван посланцу:
для коня и всадника припасы
на сто двадцать ароб уместились,
и двенадцать возчиков искусных
управлялись с этим караваном.
Далека дорога, степи долги,
реки глубоки — но смелый багор
путь одолевает понемногу.
Как опустошатся десять ароб,
возчика домой он отправляет,
пожелав ему удач в дороге.
На коне своем короткохвостом
до Хатан, долины плодородной,
доскакал Шодорой[162] и в верховье
речки отдыхать расположился.
Расседлал коня, развел костерик,
подстелил потник и, подогнувши
молодые ноги, сел — и начал
от грехов дорожных очищаться
и к богам в молитвах обращаться.
Не спалось Абай Гэсэру ночью,
нехотя он вышел из жилища.
Трижды осмотрел он всю округу
и четырежды окинул глазом
ближние и дальние пределы —
и заметил в сутеми костери к,
что горел в дали, в верховьях речки,
и что был как холм величиною.
У огня он батора чужого
увидал: спокойно, без опаски,
на походном потнике, согнувши
молодые ноги, тот молился.
И Гэсэр призвал Буйдэ Улана —
и не медля батор появился.
“На верховьях, у реки Хатан,
на священном нашем берег>
кто-то из чужих развел костер
и сидит, своим богам молясь.
Если он с враждою к нам пришел,
то пробей стрелой ему башку,
приторочь к седлу и пригони
с этим грузом к нам его коня!
Если по добру он прибыл к нам,
то пришельца обласкай тогда
и с почетом приведи сюда!” —
так Абай Гэсэр распорядился,
и послушный батор удалился.
вернуться
161
Шодорой (в ориг. Шодоорой Мэргэн батор, видимо, от “шодойхо" — поднимать хвост торчком) — здесь имя богатыря подобрано созвучно с кличкой его коня.
вернуться
162
Здесь по воле сказителя Шодорой начинает выступать под именем Зодой Мэргэна, далее он принимает то свое прежнее имя, то новое. Во избежание путаницы даем персонажу возможность оставаться Шодороем на все время его действия в сказании.