Старшая из Енхобой, подумав,
стала брату говорить, что делать:
“Твоя обида справедлива,
а речь твоя, мой брат, разумна.
Трех жен завел Гэсэр и начал
жить всем соперникам на зависть.
Ты в путь, не мешкая, отправься,
тогда с удачей возвратишься.
Вот я чулок с ноги снимаю —
его в серебряную чашу[188]
преображу: ее как будто
Манзан Гурмэ нам подарила
для жертвенного возлиянья.
Трех жен завел Гэсэр, забывши,
что должен оживлять умерших
и осчастливливать беднейших, —
живет, потомков не имея.
Кого прижать к груди он может?
Кто сможет род его продолжить?
Ты к Элнстэ пойди, под нею
построй дацан[189] и поселись там,
как даянша[190], а прихожанам
скажи, что западные тэнгри
и Шутэгтэ, и пятикнижный
бурхан, и бабушка небесных
богов Манзан Гурмэ послали
тебя, чтоб ты своей молитвой
помог бездетному Гэсэру
родить, потомка — род продолжить
и сыну передать наследство.
Когда Гэсэр с Урмай Гоохон
придут, чтоб вымолить у Неба
наследника, ты эту чашу
серебряную, что, как видишь,
я из чулка соорудила,
им покажи — Урман Гоохон
так заколдуй, чтоб ей приснился
сон: будто бы не силам Неба,
а к даянше в дацан смиренно
в сопровождении Гэсэра
ей надобно придти молиться…
Когда ей сон такой приснится,
ты сам увидишь, что случится”.
Среднюю из Енхобой проведав,
с речью Лобсогой к ней обратился:
“Плохо мне, меня тройной обидой —
троеженством и семейным счастьем
навсегда Абай Гэсэр обидел.
А ведь Книга Судеб говорит мне,
что с Урмай Гоохон я достоин
сочетаться браком, и супруге
стать бы наилучшим человеком[191].
Старшая сестра, мне помогая,
свой чулок с ноги преобразила
в гнутую серебряную чашу,
будто бы пода репную свыше
бабушкой Манзан Гурмэ небесной.
Старшая сестра еще велела,
как придет Гэсэр с Урмай Гоохон
У меня в дацане помолиться,
бросить через голову Гэсэра
эту чашу — он и осквернится,
и в осла преобразится тотчас.
Крепкими железными цепями
спутать мне осла сестра велела,
чтоб на нем возить потом поклажу”.
Средняя сестра сказала брату:
“Средство недостойное избрал ты
для борьбы с Гэсэром, но, конечно,
уведи Урмай Гоохон, если
так ты хочешь с ней соединиться.
Если проиграешь, и, как мститель,
за тобой Гэсэр пойдет в погоню,
помогу тебе я, как умею,
поддержу тебя я, чем сумею!”
Лобсогой к сестре поехал младшей,
лошадь привязал, вошел в жилище
и сказал: “Меня Гэсэр обидел:
трижды на красавицах женился.
А мне Книга Судеб предсказала,
что его жене Урмай Гоохон
стану наилучшим человеком.
Старшие мне сестры обещались
помогать, а ты что обещаешь?”
Младшая из Енхобой сказала:
“Сил у меня не так уж много,
чтоб с недругом твоим тягаться.
Ты посягаешь на Гэсэра —
несбыточное затеваешь,
ты нападаешь на Гэсэра —
к неисполнимому стремишься.
Все тенгри западного неба,
бурхан великий пятикнижный,
всесильный Шутэгтэ, а также
Манзан Гурмэ, — большие силы
скопились за спиной Гэсэра.
Все лучинки его искусны,
а воинство его несметно.
Все баторы его герои,
их уколоть — не видно крови,
а застрелить — души нс видно.
Великое, как видишь, войско
готово к битвам за Гэсэра.
Я со своей волшебной властью
ничто в сравнении с Гэсэром.
Пред ним Заса Мэргэн небесный,
за ним Хахар — поддержкой братьев
прикрыт Гэсэр, как бы щитами.
Все три сестры твои не могут
с Гэсэром силами равняться.
Подумай, с кем решил сражаться?!”
Мангадхай домой к себе вернулся,
мало думал — много возмущался,
но, как младший брат, он был послушен,
потому последовал совету
старшей[192] Енхобой: уж так хотелось
Лобсогою взять Урмай Гоохон.
Стал он в путь нелегкий собираться:
баторов летучих и ходячих,
гнутую серебряную чашу,
сделанную из чулка сестрою,
мангадхай с собою взял в дорогу.
Впятером они, от всех скрываясь,
словно черви, под тремя слоями
почвы проползли к долине Морэн,
к берегу Мунхэ далай — в Хатане,
на земле Гэсэра, затаились.
Лобсогой на нижний ярус неба
баторов летучих двух поставил,
под землей двух баторов ходячих
он расположил, чтоб наблюдали
ревностно за веем живым в округе.
Сам же он поднялся над землею —
затерялся в небе, став звездою.
вернуться
188
Енхобой делает чашу из чулка со своей правой ноги, а ноги женщины, по древним поверьям, имели осквернительную силу.
вернуться
191
Наилучшим человеком — Образное выражение, значит: близким, нареченным, имеются в виду брачные отношения.
вернуться
192
Отголосок не только обычая старшинства в бурятском роду, но и матриархата, порою хорошо сохранившегося и представленного в эпосе.