Обнимая тушку черной суки,
обвивая мертвую руками,
приникая к заду чуть не носом,
спал Гумэн Сэсэн, а как проснулся,
удивился и сказал: “Как видно,
женщина, умершей долго лежа,
принимает облик черной суки…”
Но, подумав, понял он, что это —
происки и месть Абай Гэсэра.
И Гумэн Сэсэн в великом гневе
закричал: “Абай Гэсэр был должен
восемнадцать темных подземелий
вычистить, а чем он занимался?”
И Гэсэра приказал он бросить,
чтобы долг он выполнил, под землю.
И Абай Гэсэр за труд принялся:
восемнадцать темных подземелий
у китайского Гумэн Сэсэна
вычистил до блеска, в то же время
восемнадцать неземных сокровищ[221]
спрятал он в пещерах потаенных.
И при этом пел не без издевки,
что на свете нет людей счастливей,
чем Гумэн Сэсэн, что нет несчастней
на земле людей, чем он, Гэсэр,
в темноте китайских тех пещер.
59. Гэсэр и Гумэн Гоохон
Время отработок миновало,
время избавленья наступило —
вредные оставивши занятья,
поспешил Гэсэр домой вернуться.
Но с собой он взял Гумэн Гоохон[222]
и проехал с нею путь обратный.
Около Хатан, своей долины,
ночевать Абан Гэсэр собрался.
Добыл он стрелою маралуху,
разложил костер величиною
с горку — и на нем изжарил мясо.
За едой сказал Гумэн Гоохон:
“Надо, чтобы наши кони вместе
эту ночь паслись, и если будем
счастливы с тобою, то скакун[223] мой
спустится с твоей кобылой к речке.
Если же не суждено нам счастья,
то твоя кобыла не захочет
быть с моим конем и удалится
к пастбищу у самого предгорья
Как нам жить с тобой, узнаем вскоре”.
Отпуская лошадей на волю,
отводя их от костра подальше,
скакуну шепнул Гэсэр на ухо:
“Ты, пасясь, китайскую кобылу
покусай — подпорти ей загривок
да и отгони к горам подальше!”
У костра Гэсэр с Гумэн Гоохон
на одной кошме до света спали.
А когда проснулись, увидали,
что скакун Гэсэра возле речки,
а кобыла около предгорьев
ходят в травах, как чужие — порознь.
От того, что кони разлучились,
всадники, конечно, огорчились.
Женщине сказал Гэсэр, что думал,
жестко на немой вопрос ответил:
“В жизни нам с тобой не будет счастья,
поезжай домой — живи, как хочешь!”
А Гумэн Гоохои отвечала:
“Ты ведь знал заранее, что будет,
чем закончится дорога наша.
Всё ты ведал: хорошо иль плохо
жить ты будешь, став моим супругом.
Я ведь не красавица, я знаю.
Вижу, ты Алма Мэргэн боишься:
возревнует и возжаждет крови.
Но когда бы жили мы с тобою,
то двенадцать сыновей могучих
принесла бы я Абай Гэсэру.
А когда бы я их нарожала,
то и три жены твои родили
по двенадцать сыновей прекрасных, —
вот каким бы род Гэсэра стал,
вот каким бы он в веках предстал!”
Сел Абай Гэсэр в седло, печалясь,
села женщина в седло, горюя, —
и разъехались они: два розных
им пути лежали в Среднем замби.
Одному — в Хаган, к речным низовьям,
к баторам своим, дворцам и женам;
а другой — прочь из Хатана, к желтым
берегам, лесам, степям китайским.
Их следы ветрами заметало,
гордость же вернуться не давала.
Долго ехал, но доехал все же
до дворца Абай Гэсэр в раздумье.
Так и в дом вошел он невеселым,
и без прежней радости поведал,
что он подданным Гумэн Сэсэна
дал свободу жить не по приказу,
что он восемнадцать подземелий
для сокровищ истинных очистил
от различной нечисти и скверны,
что теперь наверняка настали
времена спокойствия и мира.
И Алма Мэргэн накрыла мужу
два стола — из серебра и злата.
И Абай Гэсэр оружье снял,
и подальше с глаз его убрал,
но лицом, увы, не просиял.
вернуться
"Восемнадцать сокровищ — Сказитель не уточняет, что это были за сокровища и каким образом Гэсэр очистил подземелья Гумэн Сэсэна. — А. У — “В ульгэре “Гэсэр” П. Дмитриева говорится, что Гэсэр в подземелье вшей — жилы вшей бросил, в подземелье мух — жилы мух, в подземелье клещей — жилы клещей бросил. Они заполнились… Следовательно, Гэсэром все восемнадцать подземелий были заполнены драгоценностями, очищены от чертей, по представлению древних предков бурят, разносчиков болезней, мора”.
вернуться
…взял Гумэн Гоохон (в ориг. Гумэн Гоохон девицу) — Сказитель не уточняет, как произошло оживление Гумэн Гоохон и какие у Гэсэра появились права на нее. Но здесь она снова предстает девицей, то есть свободной от уз супружества с Гумэн Сэсэном, как в свое время и Урмай Гоохон, жена Гэсэра. См. примем. 1 к главе 30.
вернуться
Скакун — здесь у сказителя почему-то действует "сивый крылатый конь", предназначенный только для поездок на небо. По этой причине мы воздерживаемся в этом эпизоде точно указывать масть коня Гэсэра.
