Эпилог
Приложения
СТАРИК ХОРЕДОЙ
В давние времена, когда все были счастливы, жил и старик Хоредой[225]. Имел он стадо из двадцати черных баранов, которые паслись в степи. Было у него и два вороных коня — один добрый скакун, а другой плохой.
Однако жил хорошо старик Хоредой.
Но случилось так, что из черных овец одна оягнилась — чисто-белого, прямо для жертвы богам, барашка хозяину принесла.
Вдруг из-под тучи опустились два ворона черных — на бедняжку-ягненка набросились, выклевали ему оба глаза и улетели.
Шибко тут рассердился старик Хоредой. Он вскочил на коня что получше и поскакал в погоню за птицами. Догнал, вырвал у каждого ворона по глазу и вставил своему ягненку, чтобы тот мог видеть траву, как и раньше.
А вороны полетели на небо к Эсэгэ-Малану[226] и нажаловались на старика Хоредоя, мол, он их ни за что лишил глаз.
Тут уже Эсэгэ-Малан рассердился и послал своих верных слуг — девять бурых волков, чтобы съели они у старика Хоредоя его отменного скакуна.
Но старик погадал на лопатке — и узнал-таки о предстоящей напасти. Спрятал он скакуна, а того что поплоше привязал к коновязи, где обычно стоял его лучший конь.
Волки мочью пришли. В темноте они съели плохого, а хороший скакун остался в живых. Когда волки, объевшись, ушли, наш старик Хоредой снова сел на коня и помчался в погоню. Догнал и поймал тех волков. Всех он их ободрал, шкуры снял, но оставил у них на хвостах но клочку шерсти. И вернулся домой до рассвета.
А волки, все девять ободранных, гремя костями, пришли жаловаться Эсэгэ-Малану, что, мол, ни за что их смертельно обидел старик Хоредой: шкуру с каждого снял.
Возмутился Эсэгэ-Малан и призвал к себе девять Шулма[227], повелев им спуститься на землю и привести к нему самого старика Хоредоя.
Прибежали девять Шулма к жилищу старика Хоредоя, а тот уж изготовился встретить их, как надо: запер двери, а щели оставил незаткнутыми. Сам же в кипятке помет растворил и черпак приготовил, свет притушил — и сидит, ждет.
Зашараборились девять Шулма возле входа в жилище — стали в щели заглядывать, чтобы разглядеть, что внутри делается. А старик Хоредой схватил черпак и ну плескать через те щели незаткнутые кипящим пометом в глаза девяти Шулма. Лица им обварил, щеки ошпарил. Ослепли девять Шулма, не до старика Хоредоя им стало. Воротились, подвывая, к Эсэгэ-Малану, стали плакать, жаловаться, что, мол, ни за что пострадали.
225
Хоредой — по свидетельств) М Н. Хангалова, родоначальник бурят-хангинцев (здесь и далее — примечания А. В. Преловсюго).