(Из эхирит-булагатского сказания о Гэсэре)
В светлооконном жилище нашем
мы заветный рассказ ведем:
правду слушающим расскажем —
про случившееся споем.
***
Говорил ему Ханхан Хормос[238]
и корил его Ханхан Хормос,
тэнгэринов западных глава:
“Ну, когда же ты, Абай Гэсэр,
выйдешь в пун», назначенный тебе?”
Отвечал ему Абай Гэсэр:
“Чисто-светлых тысяча бурханов
с неба станет наблюдать за мною —
за своим посланником на землю —
за своим дитя позднорожденным!”
После этого Абай Гэсэр
по-иному начал говорить:
“Вы дворец мне нынче возведите —
выложите серебром и златом
нерушимые венцы и стены.
У переднею столба поставьте
мой престол из серебра и злата.
Сделайте меня неуязвимым,
душу мне и тело укрепите!
Да и не и своем небесном виде —
мне в другом, совсем в другом обличье
появиться на земле пристало:
может быть, злым духом и спущусь,
может быть, чудовищем явлюсь!”
Старшие бурханы тот наказ
стали исполнять, не торопясь.
“Жизнь мою от смерти защитите,
кожу мне покрепче утолщите,
старших трех моих сестер-кукушек,
также укрепивши, приведите!
Приведя, сестер благословите:
пусть, как здесь на небе, рядом будут,
пусть и на земле со мной пребудут!” —
так Абай Гэсэр им говорил,
вот зачем бурханов торопил.
Привели к нему его сестер,
и ввели его в его дворец,
шибко укрепили жизнь ему.
В руку правую его вложив
золотое с серебром перо,
в руку левую его вложив
лист бумаги пестрой, подвели
к чистому престолу, что сиял
серебром и золотом, — и так
усадили, чтобы мог Гэсзр
там свободно чувствовать себя.
В том дворце не холодно, когда
всю округу выстудит мороз,
в том дворце не жарко и тогда,
если все в округе выжжет зной.
Тысяча бурханов перед тем,
как Абай Гэсэра отправлять
в дальний путь, ему сказали так:
“Ты на землю с неба спустишься затем,
чтоб, как смертный, снизу зорко наблюдать
высь небес, а также ширь своей земли.
Три сестры-кукушки, вы идите с ним —
что бы ни случилось, будьте рядом с ним!” —
и, благословив всех четверых,
вниз, на землю, проводили их.
Облик свой переменил Гэсэр —
обернулся вороном[239] тогда
и, сестер-кукушек взяв с собой,
с неба он на землю полетел.
Опустился в эти пыль и смрад,
стал священно-чистое[240] искать.
Он искал средь молодых люден,
он искал средь пожилых людей —
выбился из сил: не находил.
Землю обойдя, с большим трудом
все ж одну семью он отыскал,
где жена — шестидесяти лет,
муж ее — семидесяти лет[241].
Эти люди были бедняки,
эти старики, живя вдвоем
на краю долины, стерегли
ханские урочища, ютясь
в травяном дырявом шалаше.
И Абай Гэсэр тогда вошел
к непорочно-чистым старикам:
в существо отцовское проник —
в материнском существе возник.
В существо отцовское вступив,
в чрево материнское войдя,
стал Абай Гэсэр там пребывать —
в облике зародыша расти
до того, как пятая луна[242]
свет над миром свой не пролила.
Лишь тогда сказал Абай Гэсэр:
“Мать, сними-ка шапку!” — и она
возглас удивленья издала,
и в испуге шапку сорвала.
Выйдя через голову на свет,
выбрался на небеса Гэсэр
и собрал на голубой звезде
тысячу бурханов на совет.
“Ты, позднорождённый, что сюда пришел?
Что просить явился? Что тревожишь нас?
Ты едва увидел пятую луну,
как вошел ты в семя своего отца,
как проник во чрево матери своей.
Что-то рановато выбрался на свет!
Что еще ты просишь и зачем пришел?"
Тысяче бурханов он сказал:
“На меня получше посмотрите:
я родиться должен от старухи
и от старика — я буду слабым,
перед злом я буду беззащитным.
Вы меня получше защитите:
тридцать три мне батора придайте,
воинов три тысячи мне дайте —
вы меня их силой подкрепляйте!"
вернуться
Ханхан Хормос (в ориг. Ханхан Хормос-тэнгри) — глава пятидесяти пяти западных тэнгри, в эпосе — небесный отец Гэсэра. (Здесь и далее примечания взяты из комментариев кандидата филологических наук М. П. Хомонова к научной публикации сказания “Абай Гэсэр-хубун” в варианте М. Имегенова См. также комментарии к Приложениям. — А П)
вернуться
Обернулся вороном — как видно, Гэсэр не может явиться на оскверненную силами зла землю в своем обличил небожителя, потому оборачивается вороном то есть отрицательным персонажем эпоса.
вернуться
Священно-чистое — Гэсэр ищет достойное небожителя место и семью для своего земного рождения.
вернуться
Шестидесяти лет… семидесяти лет… — в тюрко-монгольском эпосе поздний, долгожданный ребенок дается небом обычно старикам, как награда за благочестие.
вернуться
Пятая луна — на пятом месяце беременности, если считать, как древние буряты, по лунному календарю.