ГЛАВА 12
- Вы снова спасли мне жизнь, - еще раз поблагодарил он девушку. - Не надо по этому поводу быть таким мрачным. - Но все получилось не так, как нужно. Это я должен был спасать чью-то жизнь, если на то пошло. Меня для этого готовили. - Не знала, что для этого требуется специальная подготовка. - Вы не понимаете, - волновался Дерринджер. - Я Спартанец. Я должен находить выход из любых ситуаций. - Вы считаете себя способным на это? - Да. - Кажется, вы ничуть в себе не сомневаетесь? промолвила Элея. - Конечно, не сомневаюсь, - ответил Дерринджер, удивляясь ее словам. Лишь потом он подумал, что в них, очевидно, был сарказм. Он ничего не сказал, и они продолжили путь. Лес кончился, они вышли на равнину. Элея, кажется, не была расположена к беседе, а Дерринджер просто не знал, о чем говорить, поэтому довольно долго они шли молча. Наконец на зеленом лугу, покато спускавшемся вниз, они увидели небольшой каменный дом. - Это То место, которое вам нужно? - спросил Дерринджер. - Нет, но вы можете оставить меня здесь. Со мной здесь ничего не случится. - Я обещал, что доведу вас до вашего дома, и я это сделаю. Мы, Спартанцы, выполняем свои обещания. Она с любопытством посмотрела на Дерринджера. - На вашем месте я бы здесь не упоминала о Спартанцах. - Почему? - Здесь их не все любят. - Не понимаю, почему. Мы люди честные, непьющие и ответственные. Мы держим свое слово и ни у кого не просим помощи. Элея ничего не сказала. На мгновение Дерринджер задумался. - Это, разумеется, был особый случай. Спартанцы обычно не делают долгов. Я вижу, мое общество вам не очень приятно. Я буду считать, что вернул вам долг, лишь тогда, когда доставлю вас туда, куда вы направляетесь, в полном здравии и в безопасности. - Я уже говорила, что вы мне ничего не должны и провожать меня не нужно. Я сама прекрасно могу защитить себя. - Я вас не понимаю. То, что я сейчас делаю, не имеет к вам никакого отношения. Я дал обет, а Спартанец не успокоится, пока при первой же возможности не вернет долг тому, кому должен. Иначе ему никогда не знать покоя, он не сможет прямо смотреть в глаза своим товарищам. Наш эфорат (эфорат - коллегия высших должностных лиц в Спарте. -прим. перев.) считает постыдным для Спартанца иметь долги, поэтому мы избавляемся от них как можно скорее. - Не думаю, что мне понравился бы ваш спартанский образ жизни, заметила девушка. - Спартанцы вам тоже не нравятся. - Я этого не говорила. - Но подумали. - Кажется, вы умнее, чем я предполагала. Они снова замолчали, пока не увидели дом на лугу. - Вы сюда шли? - Нет. Но, возможно, здесь нас накормят.
ГЛАВА 13
Элея постучалась. - Входите, - произнес голос за дверью. Девушка потянула большое чугунное кольцо и отворила дверь. Элея вошла, за нею последовал Дерринджер. Стены единственной комнаты были сложены из неотесанного камня. В дальнем конце в очаге жарко горел огонь. Из щелей низкого дощатого потолка торчали пучки соломы. Пространство освещали две керосиновые лампы. Одна из них стояла на длинном деревянном столе в центре комнаты, другая же - на маленьком столике в правом углу. В комнате было двое мужчин и еще какое-то, похожее на краба, существо. В руках мужчины держали музыкальные инструменты, флейту и цитру. - Я Элея, - представилась девушка. - Я звонила по телефону от миссис Вишну с планетоида. - Добро пожаловать, Элея, - ответил старший из мужчин. - А ваш друг, кто он? - Он сам расскажет о себе, - ответила Элея. - Меня зовут Дерринджер, я Инспектор, как вы можете заметить по униформе, а также Спартанец, о чем говорит эмблема на моем рукаве красный кинжал. - Это кинжал? - удивился тот, кто был помоложе. - На нем столько грязи, что я принял его за лопату. Шутка была неудачной, но старший из мужчин рассмеялся, а Элея улыбнулась. - Я Эбен, - представился шутник. - Парень, похожий на краба, - Такие, мой напарник. А это хозяин дома Зилов. Мы с Такисом торговцы. - Я Инспектор, - повторил Дерринджер. - И выполняю обещание, провожая леди туда, куда ей нужно. Таким образом, я нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Я сделаю вид, что не заметил допущенных нарушений. - О чем это вы? - удивился Эбен. - Кому принадлежат музыкальные инструменты, которые вы держите в руках? Советую избавиться от них, пока никто не видел. Зилов рассмеялся. - Разрешите напомнить вам, Инспектор, что музыкальные инструменты в Зоне Развлечений не запрещены, - сказал он. - Если, конечно, у вас есть на них разрешение, в чем я сомневаюсь. - Кажется, он видит нас насквозь! - воскликнул Эбен. - Инспектор, он же Спартанец, проделал весь этот путь в Зону Развлечений только для того, чтобы напомнить нам о законах. Здорово же вы вывалялись в грязи, Инспектор. Значит, так следят за собой славные Спартанцы или это только ваше личное представление об аккуратности? Дерринджер непроизвольно потянулся за бластером, но рука Элеи удержала его. - Он шутит, Дерринджер, - успокоила девушка. - Довольно грубая шутка. - Разве она дает вам право убить его за это? Посмотрите, у него нет оружия. Убедитесь сами. Дерринджер смутился. Он невольно потянулся за оружием, такая уж у него привычка - хвататься за бластер, когда кто-то пытается безнаказанно пройтись по его адресу. Но он совсем не собирался стрелять. Спартанец, даже если ему по чину дано такое право, предпочитает бороться на равных, и готов отказаться от применения оружия, пусть и личного. Сейчас он находится в Зоне Развлечений, и эта шутка, хоть и грубая, здесь, вероятно, является своего рода развлечением. Кроме того, как это ни странно, этот рыжеволосый торговец с его чувством юмора был ему по душе. Следовало, однако, помнить, что он в Зоне Развлечений. Записываются ли тут все разговоры? Дерринджер обвел быстрым взглядом комнату и тотчас встретил подмигивающий глазок видеокамеры, укрытой под потолком среди балок. Он представил себе, сколько же здесь микрофонов в каждом углу. - Да, мы ведем трансляцию, - подтвердил Зилов, хозяин дома, и положил на стол ксилофон. - Вон там наша главная телекамера. - Он указал в конец комнаты, туда, где был очаг, а над ним на стене - большой круглый и плоский предмет из блестящего металла. Две черные точки на его поверхности свидетельствовали о количестве невидимых зрителей по другую сторону. - Правда, зрителей у нас маловато, - сознался Зилов. - Да и откуда им взяться? В этом доме - кулисы и актерские уборные. Иногда к нам забредает случайный ковбой из глубинки, ищущий кусочек настоящей жизни, чтобы позабыть о комедиях и трагедиях в нашем Секторе ? 1. Дерринджер почувствовал себя перед телекамерой. Лицо его мгновенно одеревенело, руки стали неловкими и мешали. Он испытывал настоящий страх сцены. Ранее, в нормальной жизни, с ним никогда такого не случалось. Разумеется, Зона Развлечений, с ее вездесущими камерами и микрофонами, не являлась нормальным миром. Дерринджер подумал, что вот таким был некогда Голливуд, где позволяли снимать фильмы только потому, что так всем хотелось. - Итак, как я понимаю, вы останетесь здесь на какое-то время? справился Эбен у Инспектора. - Это целиком зависит от мисс Элеи, - сдержанно ответил Дерринджер. Как я уже говорил, я взялся сопровождать мисс до места назначения, поэтому все решения принимает она. Потом я немедленно вернусь в свою казарму. - К чему такая официальность? - сердито вмешалась Элея и повернулась к Эбену и Зилову. - Мы будем рады разделить с вами ваш обед. - Отлично. Но прежде я осмотрю ваши раны, может, надо наложить повязку, - ответил Зилов. - Вам повезло, что не придется накладывать швы. Среди нас нет настоящего лекаря. Как это вы так поранились? - Леопард, - коротко ответила Элея и этим ограничилась. - А что касается вас, Инспектор Дерринджер, то могу предложить вам переодеться, если, конечно, шутовской наряд не оскорбит вас. - Было бы неплохо, - обрадовался Дерринджер. - Как только моя униформа просохнет, я тут же верну вашу одежду. Ему действительно предложили костюм шута. Дерринджер сразу догадался. Комбинезон: белые ромбы на черном фоне с одной стороны и черные ромбы на белом фоне - с другой. Дерринджера смутил этот костюм, он не хотел в него облачаться. Негоже Инспектору вызывать смех и улыбки. Однако выхода не было. "Это ненадолго, - утешал он себя. - Скоро я получу назад свою высушенную и чистую униформу". Зилов поставил на стол миски с тушеным мясом из котла, в котором что-то продолжало булькать. На столе появились буханка крестьянского хлеба и несколько бутылок темного пива. На экране телепередатчика возникло еще несколько темных точек. Дерринджера удивило, что число зрителей, наблюдающих за тем, как они едят, выросло по сравнению с количеством следивших за их ссорой. Но он ничего не сказал. После ужина Элея поинтересовалась: - А музыка будет? - Если Инспектор не возражает, - ехидно ответил Зилов. - Делайте, что хотите, - буркнул Дерринджер. - Я всего лишь ваш гость. Зилов и Эбен играли что-то медленное, но ритмичное. Элее мелодия, должно быть, была знакома, ибо она тихонько подпевала. Все, кажется, остались довольны, ибо сами себе поаплодировали. - Я знаю, Инспектор, такая музыка не по вкусу Спартанцам, но вы должны согласиться, что это приятная мелодия, - заявил Эбен. - Такого я не скажу, - возразил Дерринджер. - Для моего уха она как жалобное мяуканье, прерываемое интервалами. - Весьма неоригинальное сравнение. Вы туги на ухо с детства или по долгу службы? - не уступал Эбен. - Не знаю, - признался Дерринджер. - Я понятия не имел о музыке, пока не прошел обучения в Оздоровительных Отрядах Вишну. По окончании курса учебы мне пришлось слушать музыку по долгу службы. Я поражался, что такая музыка может кому-то нравиться. - У вас никогда не появлялось желания развить свой музыкальный вкус? спросила Элея. - Нет, а зачем? Глупо и противоестественно прививать себе вкус к тому, что тебе не нравится. - Вы такой правильный, Инспектор, и напичканы законами, - рассмеялся Эбен. - Неужели вам не хочется узнать, чего вам не хватает, и восполнить этот пробел, хотя бы из любопытства? Дерринджер не нашел ничего смешного в словах Эбена, хотя всех остальных они позабавили. - Нет, не хочется. Суть основного догмата Обновленного Платонизма, а это наша философия, в том, что в мире много вещей, пробуждающих в людях интерес и кажущихся привлекательными, но не все они являются желанными. Надлежащее воспитание души помогает пренебречь плотскими вожделениями, принижающими ее. - Значит, вы еще и философ, - заметила Элея. Дерринджер покраснел, потому что Спартанцы презирали книжную учебу и гордились отсутствием какой-либо философии в своих воззрениях. - Ни в коем случае. Но человек, ничего не знающий о политической теории, которая лежит в основе правления в этом мире, просто невежда. - "Где глупость - образец, там разум кажется безумием", - процитировал Зилов. - Я не разделяю подобной доктрины, - возразил Дерринджер. Он повернулся к девушке: - Мы так и будем продолжать этот бессмысленный диспут? Или вы позволите мне проводить вас туда, куда вы направляетесь? - Да, - ответила Элея, - пора в путь. И вам, Дерринджер, тоже, поскольку вы все равно меня не послушаетесь, если я скажу вам "нет". Она повернулась к Эбену и Зилову. - Благодарю вас за гостеприимство, возможно, мы еще встретимся на представлении.