(Выведя её со сцены, халиф остаётся один. Он тут же принимает взволнованный и растерянный вид и начинает говорить сам с собой:)
Х а л и ф: Она точно его слышала, слышала его голос! Но неужели она могла так сильно измениться? Неужели могла проникнуться к нему настолько сильным чувством? А что, если бы она открыла дверь, вошла и увидела его?!.. Да что же принесло его к нам? Неужели и правда совпадение? Всего лишь совпадение? Неужели он просто заблудился?.. Не верю! Не верю. Кто-то тут дёргает за ниточки. Да, я сразу же, как только заглянул ему в глаза, почувствовал, что он не такой, как остальные, он другой, другой... А она почувствовала это из-за закрытой двери! Как могла она, глупая женщина, это почувствовать? (замолкает на миг, затем восклицает в отчаянии.) И почему Осман всё никак не возвращается с его головой? Почему Османа всё нет? (кричит во весь голос, придя в ужас.) Что случилось, Осман? Что случилось?!..
Занавес.
Сцена вторая
(Халиф восседает посреди своей свиты и министров; с ними также Мерван и несколько других рабов и рабынь. Халиф курит кальян, и одна из невольниц - тоже. Весь воздух пропитан ароматами благовоний, наркотиков и женщин, смешавшихся воедино. В углу поодаль стоит деревянный осёл.)
Х а л и ф: Мне неспокойно, Мерван... неспокойно.
М е р в а н: Нет причин для беспокойства, повелитель. Осман ведь не задерживается.
Х а л и ф: Уже темно и почти полночь, а он всё не возвращается!
М е р в а н: Наверное, сейчас он как раз идёт к нам, повелитель.
Х а л и ф: Ты думаешь, Осман убил его?
М е р в а н: Я уверен в Османе, повелитель. Он - самый отважный среди наших стражей. Ещё никто не смог одержать над ним победу. (Халиф замолкает и погружается в мрачные раздумья.) Не стоит утруждать себя мыслями, повелитель. Вот увидите, очень скоро Осман войдёт к нам с его головой в руке.
Х а л и ф (несколько повеселев): С его головой? Ты успокоил меня, Мерван!
М е р в а н: Всё будет так, как желает мой повелитель.
Х а л и ф (улыбаясь): Знаю...
М е р в а н: А теперь, быть может, повелителю угодно послушать музыку и посмотреть на танцы? (пользуется возможностью, чтобы развеселить халифа.) Отпразднуем прибытие головы заранее!
Х а л и ф: Да, непременно отпразднуем! Начинаем! (радостно смеётся)
(Одна из невольниц начинает плясать под ритм барабанов, а другая поёт. Халиф продолжает курить кальян. Постепенно он становится радостным, и атмосфера веселья его полностью поглощает. По-видимому, он пьян.)
Х а л и ф (с нетрезвым видом): А что мы сделаем с той женщиной, Мерван?
М е р в а н: С какой, повелитель?
Х а л и ф: С моей женой, царицей Джаннат.
М е р в а н: А что с ней случилось, повелитель?
Х а л и ф: Не знаю... Но подозреваю, что она услышала из-за двери голос того мужчины... а может быть, увидела его из окна. Она ни в чём не признаётся, а говорит только, что слышала странный голос, от которого... (пытается вспомнить.) Не помню точно, как она выразилась, но сказала, что от этого голоса у неё по телу разлилась жизнь. Представляешь, какие эти женщины сумасшедшие, Мерван?! С ними ни в чём нельзя быть уверенным - что бы ты не делал, они, как кошки, чуют чужой запах издалека... Предательство у них в крови. (издаёт пьяный смех.)
М е р в а н: Через пару дней царица всё забудет.
Х а л и ф: Не верю... не верю, что забудет... Я её знаю - она изменилась, Мерван, совершенно изменилась... Теперь Джаннат - уже не новорождённая кошечка: у неё прорезались глаза, и она начала жаловаться...
М е р в а н: Жаловаться? Ей завидуют все женщины в стране! Она - счастливейшая из всех женщин на свете!
Х а л и ф: Таковы уж женщины - они глупы, Мерван, глупы... и глаза у них пустые...
М е р в а н: Всё можно исправить, повелитель.
Х а л и ф: И как исправить это?
М е р в а н: Она знает. (указывает на пожилую невольницу, сидящую посреди остальных.)
Х а л и ф: Приведи её ко мне.
М е р в а н: Слушаюсь и повинуюсь, государь. (Подходит к невольнице, шепчет ей пару слов на ухо и подводит к халифу.)
Н е в о л ь н и ц а: Я ожидаю приказов моего повелителя.
Х а л и ф: Ты всё ей объяснил, Мерван?
М е р в а н: Да, повелитель.
Х а л и ф: Можешь прогнать эти глупости из головы царицы?
Н е в о л ь н и ц а: Будьте спокойны, повелитель - я знаю толк в таких делах.
Х а л и ф: Знаешь? Кто же тебя этому научил?
Н е в о л ь н и ц а: Жизнь, повелитель.
Х а л и ф: А если ты этого не сделаешь...
Н е в о л ь н и ц а: Вы вольны поступить со мной, как вам угодно, повелитель.
М е р в а н: Она - женщина умелая, повелитель.
Х а л и ф: И как же ты это сделаешь?
Н е в о л ь н и ц а: Когда госпожа уснёт, я войду к ней и буду семь минут окуривать её благовониями; затем я брошу в огонь кусочек меди, срежу у неё с головы семь волосков, смажу их ладанным маслом, сплету из них покрывало и спрячу под подушку. Когда госпожа откроет глаза поутру, всё улетучится у неё из головы.
Х а л и ф: Пусть она забудет... пусть начисто забудет тот голос, который слышала... как будто его никогда не было.
Н е в о л ь н и ц а: Ни следа воспоминаний от него не останется, повелитель.
М е р в а н: Будьте спокойны, повелитель.
Х а л и ф: Я не спокоен. Я совершенно не спокоен. Осман до сих пор не вернулся...
М е р в а н: Он вот-вот вернётся, повелитель.
Х а л и ф (гневно): Ты уже сто раз это повторил, но его всё нет! (встаёт с сердитым и взволнованным видом и разгоняет певиц и танцовщиц:) Не хочу слышать ваши песни! Не хочу слышать ваши противные голоса и видеть ваши наглые лица! Убирайтесь сейчас же, немедленно!
(Невольницы хватают свои вещи и испуганно убегают со сцены. Остаются только Мерван и халиф.)
Х а л и ф: Что это значит? Что всё это значит, Мерван?!
М е р в а н: Быть может, ему понадобилось время, чтобы залечь в укрытие и нанести смертельный удар со спины.
Х а л и ф: Осман задерживается - и задерживается куда дольше, чем нужно!
М е р в а н: Он не так уж сильно задержался, повелитель. Скорее всего, он как раз идёт назад.
Х а л и ф: Достаточно! Хватит меня умасливать! Оставь меня в покое.
М е р в а н: Слушаюсь и повинуюсь, государь. (уходит. Халиф остаётся в одиночестве. Он взволнованно ходит туда-сюда в раздумьях; наконец подходит к ослу, стоящему в углу и ласково начинает его гладить.)
Х а л и ф: Мавлюд, Осман задерживается. Что с ним случилось? Скажи мне, Мавлюд, скажи мне! Я не могу больше вынести этого ожидания! (склоняется ко рту осла, будто прислушивается.) Что говоришь? Ты хочешь погулять в пустыне, и тогда ты всё мне расскажешь? И почему только ты так любишь гулять в пустыне?.. (улыбается ослу и ласкает его.) Я тоже люблю гулять в пустыне с тобой. Пойдём, Мавлюд, пойдём, погуляем и поговорим вдали от чужих глаз и ушей. Ты расскажешь что-нибудь мне, а я тебе... Ты мне, а я - тебе... (поднимает осла и выносит его со сцены.)
Занавес.
Сцена третья
(Царица Джаннат на сцене одна. На ней длинное роскошное платье, подчёркивающее её стройную фигуру. Она взволнованно смотрит в окно, затем садится на одну из подушек, как будто ждёт кого-то. С улицы входит мать царицы - пожилая женщина с клюкой. Джаннат встаёт и радостно обнимает её.)
Ц а р и ц а: Ты задержалась, матушка?
М а т ь (тяжело дышит): Что поделаешь, доченька? Теперь я ослабла, хожу медленно, не то, что раньше...
Ц а р и ц а: Отдохни, матушка, отдохни! (Её мать садится на одну из подушек, а дочь садится рядом с ней.)
М а т ь: Ты так меня перепугала, доченька. Что случилось? Я уже встала на молитву, как тут пришёл твой слуга и принёс письмо. Я тут же всё бросила и побежала к тебе! (Она смотрит на дочь, а царица смотрит в пол.) Что стряслось, Джаннат? (У царицы смущённый и нерешительный вид.) Скажи мне, доченька! Что-то случилось?