Тѣмъ не меиѣе масштабъ возникшей войны требовалъ въ монархическомъ государствѣ самаго ближайшаго участія въ ней хотя бы членовъ Императорскаго' дома. Таковое же могло полнѣе всего выразиться въ назначеніи Государемъ себѣ замѣстителя въ Дѣйствующей Арміи по должности Верховнаго въ лицѣ одного изъ старшихъ по возрасту и наиболѣе близкихъ Арміи Великихъ Князей.
За подобное рѣшеніе была и традиція предшествовавшей русско-турецкой войны 1877-го года, въ которой Главнокомандующими на Европейскомъ и Азіатскомъ театрахъ войны являлись, какъ извѣстно, старшіе по возрасту и авторитету Великіе Князья эпохи Императора Александра ІІ-го.
При вопросѣ, поставленномъ именно такъ, въ разгорѣвшейся, войнѣ 1914-го года не могло 'быть иного кандидата іна постъ Верховнаго Главнокомандующаго, кромѣ Великаго Князя Николая Николаевича. — Несомпѣнно, что среди всѣхъ членовъ Царствовавшаго Дома онъ былъ наиболѣе крупной, яркой и своеобразной личностью, и что поэтому онъ и являлся наиболѣе достойнымъ представителемъ дома Романовыхъ въ тяжелый періодъ міровой войны.
Эти данныя, выдѣлявшія Велпкаго Князя Николая Николаевича изъ среды остальныхъ членовъ Императорской фамиліи, одновременно служили предметомъ личной къ нему зависти и ревности однихъ, преклоненія и почитанія другихъ, въ особенности принимая во вниманіе его высокое положеніе въ арміи.
Однажды мнѣ пришлось быть свидѣтелемъ одной небольшой, но очень характерной сценки:
— Зачѣмъ Вы, Ваше Высочество, будучи простужены, вздумали выѣхать на Крещенскій парадъ, при 15 градусномъ морозѣ, отечески выговаривалъ мой пріятель — воспитатель, одному изъ Великихъ Князей, который по степени родства стоялъ много ближе къ царствовавшему Императору, чѣмъ Великій Князь Николай Николаевичъ.
— Не могъ же я заявить, о своемъ нездоровья, когда мегя пригласилъ ѣхать съ собою такая «великая персона», какъ Николай Николаевичъ, — отвѣтилъ спрошенный.
Великокняжеская молодежь называла его «Грознымъ Дядей», выражая этими словами не столько боязнь къ его подчасъ рѣзкому и жестокому слову, сколько чувство почитанія и подсознанія его превосходства. Это поклоненіе особенно ясно подчеркивалось въ «Ставкѣ», во время наѣздовъ туда членовъ Императорскаго дома, державшихся всегда въ отношеніи Великаго Князя съ нѣкоторымъ чувствомъ подобострастія.
Великій Князь Николай Николаевичъ поражалъ всѣхъ, впер-вые его видѣвшихъ, прежде всего своей выдающейся царственной внѣшностью, которая производила незабываемое впечатлѣніе. Чрезвычайно высокаго роста, стройный и гибкій, какъ стебель, съ длинными конечностями п горделиво поставленной головой, онъ рѣзко выдѣлялся надъ окружавшей его толпой, какъ бы значительна она ни была. Тонкія, точно выгравированныя, черты его открытаго и благороднаго лица, обрамленнаго небольшой сѣдѣющей бородкой — клиномъ, съ остро-пронизывающимъ взглядомъ его глазъ, дополняли его характерную фигуру. Порывистыя же движенія и нервная, но всегда глубоко-искренняя рѣчь зачаровывали собесѣдника, который легко подпадалъ подъ вліяніе его словъ.
Во всемъ его всегда благородномъ и рѣшительномъ обликѣ сконцентрированы были всѣ тѣ внѣшнія черты, которыя всегда подчеркивались въ царствовавшихъ лицахъ дома Романовыхъ и которыя такъ нравились и притягивали къ этимъ лицамъ многихъ и многихъ русскихъ людей!
Но у Великаго Князя Николая Николаевича, кромѣ его внѣшнихъ качествъ, были и свои, одному ему присущія внутреннія данныя, дѣлавшія его желательнымъ на посту Верховнаго Главнокомандующаго въ минувшую войну. — Званіе Главнокомандующаго русской арміей во время войны являлось въ его колѣнѣ до нѣкоторой степени какъ-бы преемственнымъ. Мы должны здѣсь вспомнить, что его отецъ Великій Князь Николай Николаевичъ (Старшій), нѣсколько десятковъ лѣтъ тому назадъ являлся Главнокомандующимъ Русскими войсками въ Турецкую войну 1877-78 г. г. на Европейскомъ театрѣ военныхъ дѣйствій. Война эта въ свое время являлась очень популярной и имя Великаго Князя Главнокомандующаго глубоко врѣзалось въ памяти не только русскихъ людей, но и народовъ Балканскаго полуострова.
Это обстоятельство должно было имѣть большое значеніе при избраніи Верховнаго Главнокомандующаго въ войну 1914-го года, такъ какъ несомнѣнно, что эта война, въ отношеніи западныхъ славянъ, имѣла тоть же характеръ зойньі «освободительной». Дѣятельность сына Великаго Князя Николая Николаевича (Старшаго), продолжающаго дѣло своего отца, должна была привлечь къ нему сердца всѣхъ западныхъ славянъ и создать его имени широкую популярность, особенно послѣ изданныхъ имъ воззваній къ славянскимъ народамъ, о которыхъ рѣчь будетъ впереди.
Великій Князь Николай Николаевичъ, будучи молодымъ офицеромъ, впрочемъ и самъ принялъ дѣятельное участіе въ войнѣ 77-78 годовъ, показавъ этимъ свое горячее участіе къ дѣлу освобожденія славянъ. Въ теченіе этой войны онъ пріобрѣлъ боевой опытъ и получилъ свои первыя боевыя награды.
Ко всему этому надо еще добавить полученіе имъ какъ солиднаго высшаго военнаго образованія, такъ и значительнаго опыта, путемъ окончанія Военной Академіи и долголѣтней выдающейся службы въ арміи. Великій Князь почти наканунѣ турецкой войны 77-78 годовъ блестяще окончилъ курсъ Академіи Генеральнаго Штаба съ серебряной медалью и съ самыхъ молодыхъ лѣтъ проявлялъ склонность къ военной службѣ, близко сроднившись съ вой-скажи. Въ ихъ рядахъ онъ прошелъ отвѣтственныя должности Командира полка и Начальника дивизіи. Затѣмъ, въ должности Ге-нерала-Инспектора Кавалеріи, онъ руководилъ боевою подготовкою русской конницы, п самые злѣйшіе враги Великаго Князя не могутъ ему отказать въ признаніи за нимъ исключительныхъ заслугъ, которыми ознаменовалось его пребываніе во главѣ русской кавалеріи.
Въ 1905-мъ году, въ самый разгаръ революціонныхъ волненій, онъ былъ назначенъ на отвѣтственную должность Главнокомандующаго войсками Гвардіи и Петербургскаго Военнаго Округа-, съ каковой должностью онъ совмѣщалъ одно время и постъ Предсѣдателя вновь образованнаго тогда Совѣта Государственной Обороны. Въ этотъ періодъ времени ему пришлось очень близко изучить вопросъ о причинахъ существовавшаго въ странѣ недовольства и опредѣленно высказаться о тѣхъ мѣрахъ, которыя могли бы спасти положеніе въ государствѣ.
Извѣстно, что призванный Царемъ графъ Витте находилъ единственнымъ выходомъ изъ положенія переходъ къ конституціонной системѣ управленія страной. — Впрочемъ имъ указывался и другой путь — путь облеченія особо довѣреннаго лица полнотою диктаторской власти, для подавленія «до конца» всяческихъ стремленій къ установленію свободнаго образа жизни. Но, говорилъ графъ Витте, для этого надо найти лицо, вѣрящее въ спасительность этой мѣры. Самъ же онъ ей не вѣрилъ и поэтому этотъ второй путъ считаетъ для себя непріемлемымъ.
Вполнѣ очевидно, что обязанность тушителя волненій въ этомъ случаѣ должна была пасть на Великаго Князя Николая Николаевича, по его положенію Главнокомандующаго войсками столичнаго округа. Но послѣдній рѣшительно высказался противъ этого. Онъ находилъ, что военная диктатура, неосуществима, вслѣдствіе недостаточности и разстройства войскъ, вызванныхъ едва закончившейся войной съ Японіей, и опредѣленно указалъ, что его личное сочувствіе на сторонѣ точки зрѣнія графа Витте. Императоръ Николай II, какъ извѣстно, принужденъ былъ уступить. Такимъ образомъ, Великій Князь Николай Николаевичъ, о которомъ шла молва, какъ о реакціонерѣ, въ дѣйствительности, въ рѣшительный періодъ жизни русскаго народа, оказался на его сторонѣ, сумѣвъ отречься отъ ему привитыхъ съ ранняго дѣтства самодержавныхъ тенденцій.
Находясь въ должности Предсѣдателя Совѣта Госуд. Обороны, Великій Князь имѣлъ возможность близко подойти также къ цѣлому ряду обще-государственныхъ дѣлъ; будучи же вмѣстѣ съ тѣмъ Предсѣдателемъ Высшей Аттестаціонной Комиссіи, онъ успѣлъ близко ознакомиться и съ высшимъ команднымъ составомъ почти всей русской арміи.