Въ такомъ видѣ представляется участіе молодого Великаго Кяя-вя Николая Николаевича въ переправѣ русскихъ войскъ черезъ Дунай — одной изъ труднѣйшихъ и отвѣтственнѣйшихъ операцій на (протяженіи всей Турецкой войны.
На другой день по выполненіи русскими войсками пероправы, Великій Князь Николай Николаевичъ былъ награжденъ за свое участіе въ ней Государемъ Императоромъ Александромъ ІІ-мъ орденомъ св. Георгія 4-й степени.
Со времени операціи переправы черезъ Дунай у Великаго Князя установились чувства особаго почитанія къ генералу Драгоміро-ву, впослѣдствіи извѣстному Начальнику Николаевской Академіи Генеральнаго штаба, а съ 1889-го года — Командующему войсками Кіевскаго военнаго округа. — Генералъ этотъ былъ однимъ изъ замѣчательныхъ военныхъ писателей въ Россіи, стоявшихъ ■за индивидуальное развитіе бойца п его моральныхъ качествъ. •Естественнымъ слѣдствіемъ проводившейся имъ системы обученія должны были быть наступательный образъ дѣйствій п штыковой ударъ. — ІІзлпшнее увлеченіе огнемъ, онъ пренебрежительно называлъ: «огнепоклонничествомъ». Такая система воспитанія, сохраняя свою жизненность, какъ педагогическій пріемъ до извѣстной степени и по настоящее время, находилась въ то время въ полномъ соотвѣтствіи со свойствами тогдашняго мало совершеннаго огнестрѣльнаго оружія. Будучи связана съ порывомъ впередъ, столь •свойственнымъ натурѣ молодого Великаго Князя, система эта плѣнила его, и онъ, незамѣтно для себя, хотя и въ другомъ родѣ оружія, •сталъ впослѣдствіи однимъ изъ талантливѣйшихъ послѣдователей М. И. Драгомірова.
То уваженіе, которое Великій Князь питалъ къ ген. Драгоміро-ву выражалось въ неизмѣнномъ посѣщеніи его каждый разъ, когда Великій Кпязь бывалъ впослѣдствіи въ Кіевѣ, а также въ той радости п въ томъ почетѣ, съ которымъ Велпкій Князь неизмѣнно принималъ у себя въ Петербургѣ умнаго чудака «Михаила Ивановича».
Вывшій Командующій войсками Кіевскаго военнаго округа, суровый ц требовательный по службѣ генералъ Драгоміровъ былъ у себя дома чрезвычайно пріятнымъ собесѣдникомъ и необыкновеннымъ «хлѣбосоломъ». Онъ очень любилъ хорошую кухню и не отказывался за ѣдой отъ стакана добраго вина. Его супруга, милѣйшая и добрѣйшая Софія Абрамовна Драгомірова была въ соотвѣтствіи со вкусомъ своего мужа не только прославленною хозяйкой ж руководительницей обширнаго дома, но и извѣстной, едва лп не всей Россіи, составительницей особой «Кулинарной» книги. Великій Князь, отличавшійся также исключительнымъ гостепріимствомъ и въ свою очередь обладавшій искусствомъ составленія тончайшихъ меню, легко могъ поспорить съ нею въ этихъ своихъ зваг віяхъ, — и угоститъ старика Драгомірова такъ, чтобы онъ остался доволенъ, было для него истиннымъ удовольствіемъ.
Въ дальнѣйшій періодъ Турецкой войны Великій Князь несъ вѣкоторое время обязанности офицера генеральнаго шта'ба въ отрядѣ генерала Князя Святополкъ-Мирскаго. Отрядъ этотъ долженъ былъ атаковать Шипнинскій перевалъ со стороны Гаіброва и такимъ образомъ участіе Великаго Князя въ боевой работѣ этого отряда дало ему возможность ознакомиться на практикѣ съ трудными условіями горной войны.
За участіе въ переходѣ черезъ Балканы Великій Князь получилъ золотое оружіе съ подписью «за храбрость»...
Затѣмъ, вплоть до отбытія Великаго Князя Главнокомандующаго изъ арміи, имѣвшаго мѣсто въ концѣ апрѣля 1878-го года, его Августѣйшій сынъ, Великій Князь Николай Николаевичъ (Младшій), оставался при главной квартирѣ, выполняя отъ времени до времени тѣ порученія, которыя ему ввѣрялись. Онъ имѣлъ, вслѣдствіе этого, достаточную возможность, чтобы на дѣлѣ, въ боевой ■обстановкѣ, ознакомиться съ бытомъ войскъ и съ качествами офицеровъ и солдатъ русской арміи, во главѣ которой черезъ 36 лѣтъ ему пришлось стать, бъ періодъ небывалой міровой войны. Чуткій и воспріимчивый по натурѣ, Великій Князь до тонкости изучилъ ихъ свойства и потребности, — знаніе, которое въ большой мѣрѣ содѣйствовало укрѣпленію того обаянія, которымъ впослѣдствіи было окружено его имя.
ГЛАВА ПІ-я.
ЗАСЛУГИ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ
ВЪ ДЬЛЪ СОВЕРШЕНСТВОВАНІЯ РУССКОЙ КОННИЦЫ.
1. Время службы Великаго Князя въ Л.-Гвардіи Гусарскомъ Его Величества полку. Командованіе полкомъ.
Послѣ войны 1877-78 г.г. молодой Вел. Кн. Николай Николаевичъ вернулся въ Петербургъ и вступилъ въ ряды Лейбъ-Гвардіи •Гусарскаго полка, въ которомъ онъ числился почти отъ рожденія и который стоялъ въ Царскомъ Селѣ, въ 23 верстахъ отъ столицы. Въ полку Великій Князь командовалъ сначала 2-мъ эскадрономъ, причемъ несъ службу наравнѣ съ прочими офицерами. — Онъ сразу занялъ положеніе блестящаго кавалерійскаго офицера, пунктуально выполнявшаго всѣ свои обязанности и заботливо относившагося ко ввѣреннымъ его попеченію людямъ и лошадямъ эскадрона. -Затѣмъ нѣкоторое время Великій Князь занималъ должность штабъ-офицера въ полку, а въ 1884-мъ году принялъ въ командованіе тотъ-же Л.-Гв. Гусарскій полкъ отъ своего прежняго командира — генерала барона Менендорфа. Въ должности командира полка Великій Князь непрерывно состоялъ вплоть до конца 1890-го года, то •есть, въ теченіе почти полныхъ 6-ти лѣтъ. Уже въ это время стали .развертываться его выдающіяся способности кавалерійскаго начальника. Въ рукахъ молодого и энергичнаго 28-ми лѣтняго командира, полкъ, въ которомъ служили офицерами члены лучшихъ русскихъ фамилій, сталъ выдающимся явленіемъ въ исторіи русской ъоннпцы того времени.
Надо замѣтить, что періодъ командованія Великимъ Княземъ полкомъ совпалъ съ періодомъ крайняго упадка, можно сказать даже маразма, всей русской кавалеріи.
Генералъ-Инспекторомъ кавалеріи состоялъ Великій Князь Николай Николаевичъ Старшій, уже больной, рѣдко показывавшійся передъ войсками и ничѣмъ не проявлявшій своей постепенно угасавшей иниціативы. — Старая школа Императора Николая 1-го крѣпко держалась въ русской конницѣ, со всею ея рутиною. Зимою-ѣздили только въ манежѣ — рысью или укороченнымъ галопомъ, доводя скорость послѣдняго едва ли не до скорости пѣхотнаго шага. — Обращали вниманіе только на оттягиваніе каблука внизѣ .д колѣна назадъ. — Лѣтомъ, хотя и оставляли манежъ, но на открытомъ воздухѣ выбирали совершенно ровное поле, гдѣ занимались только плацъ-парадными ученіями. — Высшимъ искусствомъ .считалось умѣнье произвести ученье «на пятачкѣ», а предѣломъ -лихости считалось движеніе карьеромъ, на разстоянія однако несвыше 100-150 шаговъ.
Командиры эскадроновъ, покровительствуемые сверху, больше всего берегли «тѣла» лошадей. Шагъ на походѣ и рысь при перестроеніи считались вполнѣ нормальными аллюрами и, при малѣйшемъ усиліи конной части, лошади, какъ невтянутыя въ работу, задыхались и покрывались усиленнымъ потомъ. Въ полкахъ кавалеріи служило много офицеровъ, которыхъ привлекала въ этотъ родъ оружія только красивая форма обмундированія, но которые въ сущности не любили и не знали лошади; офіщеры эти садились въ сѣдло рѣдко, только по необходимости и прп томъ крайне неохотно. Приходилось встрѣчаться даже съ такимъ явленіемъ, что у нѣкоторыхъ кавалерійскихъ начальниковъ въ арміи не было собственныхъ лошадей; въ рѣдкихъ же случаяхъ служебной необходимости они выѣзжали въ строй на казенныхъ строевыхъ лошадяхъ. Личный составъ кавалеріи, какъ впрочемъ и въ другихъ родахъ оружія того-времени, не отсѣивался; при отсутствіи тренировки онъ преждевременно старился, съ годами терялъ свои знанія и ко времени полученія высшихъ должностей оказывался вполнѣ непригоднымъ, какъ для пониманія современныхъ требованій, такъ и тѣмъ болѣе для проведенія ихъ въ жизнь. — Вырабатывался типъ особаго командира — «ремешка», какъ тогда называли, или просто «каптенармуса», который считалъ своею главною обязанностью — «сбереженіе казеннаго имущества», въ цѣляхъ простого накопленія полковыхъ суммъ, а иногда п просто — собственнаго обогащенія. Совсѣмъ недалеко было то время, когда командованіе частью, и въ особенности конною, считалось извѣстнаго рода «кормленіемъ»...
Великій Князь прежде всего, сразу и круто, измѣнилъ систему воспитанія офицеровъ своего полка. На полковыя средства были заведены собаки, и офицеры полка были выведены изъ манежа на просторъ царскосельскихъ полей. Начались охоты «по звѣрю» и «искусственному слѣду», къ которымъ привлекались всѣ офицеры полка. — Послѣдніе пошли навстрѣчу своему командиру, щеголяли передъ другими полками своими кровными лошадьми и душою отдались кавалерійскому спорту. Я хорошо помню, какъ съ гѣхъ поръ сѣрыя гусарскія лошади и блестящіе всадники въ темносинихъ венгеркахъ, съ золотыми шнурами, были наиболѣе частыми фигурами, побѣдоносно мелькавшими на всѣхъ конныхъ праздникахъ и ристалищахъ.