Сэм, уже изрядно охмелевший, продолжал потягивать свой грог и не замечал, что на него заинтересованно смотрит невысокий плотный моряк с трубкой во рту и с большой золотой серьгой в левом ухе. Моряк подошел поближе, оценивающе осмотрел крепкую фигуру юноши и, махнув головой, подозвал к себе рыжую девицу.
– Марго! – тихо сказал он. – Вот этот мне нужен! Ты знаешь, что делать…
– Да, Джим, как всегда!
Девица, покачивая пышными бедрами, подошла к столу и села рядом с Сэмом, который после ночного дождя и холода наслаждался спасительным грогом.
– Кельнер! – позвала Марго. – Виски, два раза.
Кельнер принес виски, и Марго, обняв уже изрядно пьяного Сэма за шею, зашептала ему на ухо: – Выпей, красавчик, со мной. Ты такой сильный, пойдем со мной!
– Вот это жизнь! – пронеслось в захмелевшем мозгу Сэма и он, уже плохо что-либо соображавший, схватил Марго за огромный бюст и потащил в круг танцующих людей.
Потом Сэм опять опрокидывал в себя кружки дымящегося грога, пива и виски, снова танцевал с Марго и еще с какими-то девицами.
– Пойдем танцевать! – Сэм оперся на твердое плечо Марго и попытался встать, но ноги уже не слушались своего владельца. Глаза Сэма покрыла серая пелена, в голове помутилось, и он провалился в черную бездну.
– Ну что ты, мальчик, так быстро? – Марго погладила Сэма по золотистой голове. – Я бы тебя бесплатно приголубила.
Но Сэм ее не слышал, его охмелевшая голова бесчувственно лежала на столе, – он спал тяжелым сном.
К Марго, покачиваясь на ходу, подошел Джим и, посасывая большую деревянную трубку, спросил:
– Клиент готов?
– Готов мальчик! Джим, дай мне его на часок, я его, сладенького, пожалею на прощанье.
– Обойдешься, старая калоша! – Джим бросил на стол золотую монету. – Вот тебе за работу.
– Гарри, Том! – Джим подозвал двух матросов. – Забирайте парня и быстро на борт, – через час отходим.
Пробуждение Сэмюэля было загадочным: проснулся он от того, что кто-то сильно раскачивал его кровать; он попытался встать, но вдруг понял, что его руки и ноги крепко связаны, а лежит он в какой-то сетке, привязанной к торчащим из деревянного потолка крючьям. Осмотревшись, он увидел, что рядом с ним в такой же сетке лежит человек в полосатой рубахе и с большой серьгой в ухе. В помещении было темно, но всмотревшись в обстановку, Сэм увидел, что неподалеку от него располагалась деревянная кривая стена с окном, которое почему-то было круглым. Сэма качало из стороны в сторону, в голове сильно стучало, а во рту жгло.
– Что вчера произошло? – Сэм попытался сосредоточиться. – Побег из казармы, крестьянская телега, дождь, холод, портовая таверна, а потом темнота. Что же было дальше?
И тут Сэм заметил, что вместе с комнатой, в которой находился, он стал проваливаться куда-то вниз, а затем снова его подбрасывало вверх. Неясное подозрение пронеслось в его голове, – он начал вспоминать страницы из прочитанных книг о морских приключениях.
– Круглое окно – иллюминатор на корабле, сетка, в которой он лежит, – матросская койка, полосатая рубаха на спящем рядом человеке – тельняшка, а качка означает то, что корабль несется по штормовому морю, – рассуждал Сэм. – В каком-то морском романе он читал, как вербуют матросов в портах и, видимо, он попал в руки таких вербовщиков. Если так, то ему невероятно повезло, и он спасся от погони военного начальства, а о морской службе он мечтал всю свою сознательную жизнь.
В это время моряк, лежащий на соседней койке, зашевелился, протер глаза, ловко выпрыгнул из раскачивающейся сетки на палубу, и подошел к Сэму.
– Ты, я вижу, парень, проснулся, – сказал моряк.
– Да, сэр, проснулся.
– И, наверняка, не можешь понять, бедолага, куда это ты попал, – продолжал моряк. – И как думаешь, где ты?