Таково учение Платона, близко смыкавшееся с религией. Его называют идеализмом. Против такого учения первым начал борьбу ученик Платона Аристотель, а вслед за ним многие передовые ученые, сторонники материализма.
Аристотель считал, что нет никакого мира идей, существующего отдельно от мира вещей, и что, вводя само понятие «идеи», Платон не только вводил в заблуждение учеников, но и закрывал для самого себя правильное понимание мира и природы знаний о нем. Идеи не существуют, как не существуют отдельно от вещей цифры, с помощью которых мы ведем подсчет вещей. Нигде нет вечных и неизменных идей стола, как нет и «пятерок», «троек», «десяток», «уравнений», «корней» вне предметов, которыми мы оперируем. Эту изложенную нами в общей форме критику Аристотелем идеализма В. И. Ленин считал превосходной, отчетливой, ясной.
В то время когда в Академии шли споры о лучших государствах, идеях и материи, над Афинами и другими греческими городами-государствами сгустились тучи. Возвысилось северное государство Македония. Пользуясь разобщенностью греков, парь Филипп стал угрожать греческим городам своей властью.
Греки по-разному относились к Филиппу. Одни видели в нем грубого и жестокого варвара, врага демократии, безжалостного душителя свободы. Другие, напротив, — спасителя Греции, сумевшего дать Элладе единство, человека, могущего разрешить с помощью завоеваний на Востоке социальные противоречия.
Аристотелю не приходилось делать выбора — «с Филиппом» или «против Филиппа», поскольку он был связан с Македонией своим происхождением и биографией. Филипп мечтал овладеть Грецией и шел к этой цели с исключительным упорством, применяя, где это было нужно, коварство и обман. Аристотель в те же годы шел к высотам знания. И когда греческие города-государства признали верховенство Македонии, греческие ученые склонились перед мощью таланта Аристотеля, признав в нем своего главу. В 338 г. до н. э. Филипп подчинил Грецию своей власти. К этому времени Платона уже не было в живых, а Аристотель стоял во главе Ликея.
Ученик Платона, друг Филиппа, Аристотель был также учителем Александра, самого талантливого полководца древности. Нет, Аристотель обучал юного македонца не военной науке — в этом ему учителем был отец, Филипп. Военная наука была единственной из наук, в которой Аристотель ничего не смыслил. Аристотель старался показать юному македонцу преимущества эллинского образования и эллинского образа мыслей и, кажется, в этом преуспел. Александр полюбил поэзию, знал наизусть стихи Гомера. Во время войны с восставшими против него эллинами он пощадил Афины — светоч искусства и образованности. Это можно было считать победой Аристотеля, если бы вскоре не последовали события, показавшие всю глубину расхождения между учителем-мудрецом и учеником-воином.
Сорокатысячное греко-македонское войско переправлялось через Геллеспонт. Позади остались города с полуголодными возбужденными эллинами, пропыленные свитки Платона о справедливом государстве и справедливых законах. Впереди была необозримая Азия с нестройными царскими полчищами, готовыми разбежаться при одном только виде непобедимой фаланги, с дворцами, хранящими неисчислимые богатства, с народами, привыкшими повиноваться сильному.
Довольно слушать мудрецов, витающих в облаках! Ни один из них не указал Элладе верного пути — ни Сократ, ни ученик Сократа Платон, ни ученик Платона Аристотель. Только лишь ученик Аристотеля Александр нашел этот путь! Это путь на Восток! Там упоение победой, царская роскошь, власть, слава!
Но чем дальше уходил Александр от Эллады дорогами войны, чем больше городов открывало ему свои ворота, тем глубже становилась пропасть между Александром — учеником Аристотеля и Александром — завоевателем Вселенной. Сомнения одолевали сына Филиппа. Так ли велика эллинская мудрость? Мудрость египетских жрецов, о которых он раньше знал понаслышке, не только была древнее, но и более соответствовала устремлениям победителя. А когда Александр был объявлен ими сыном бога Амона, он и впрямь усомнился в том, что его отец — македонец Филипп, и, мгновенно забыв все то, чему его учил Аристотель, потребовал от эллинов, чтобы они признали его богом.