— Ты думаешь, что Змей здесь? — спросил Хата.
— Наверняка, — проворчала Зигрид, — раз нет рыбы. Это верный признак. Когда морские жители исчезают из своей среды обитания, это значит дракон где-то поблизости.
Гарпунщица смотрела, не отрываясь, на волны, мутные, как воды илистой речки. Это тоже все было из-за дракона. Он полз по илистому дну и ел корни островов, подножия континентов, основу обитаемых земель. Каждый раз, когда он полз, то мордой задевал берега континентов. Гигантского змея раздражало, что что-то мешает его движению, и он кусал скалы, вырывал огромные каменистые куски из основания, которое преграждало ему путь. Его огромные зубы перемалывали все с таким скрежетом, словно наступил конец света. Известковая пыль смешивалась с водой, делая воду в океане похожей на молоко. Ничто не могло остановить змея, он вырывал из скал куски до тех пор, пока не сносил препятствие, и остров, лишенный своей основы, начинал плыть, как плот по воле волн. Вот почему теперь у земель не было постоянных координат. Они постоянно двигались, их несли морские течения, гнали шторма… С тех пор как подводный дракон взялся за дело, континенты путешествовали, как корабли без руля, и невозможно было быть уверенным, что застанешь континент на прежнем месте.
Редко какие архипелаги имели корни, и армия гарпунщиков стойко защищала эти нетронутые земли, в надежде что когда-нибудь они смогут убить дракона, но до сих пор это никому не удавалось.
Зигрид хотела было спустить за борт ведро, чтобы набрать немного морской воды. По ее вкусу они могли определить, далеко был монстр или близко. Старики говорили, что у неё появлялся «демонический» привкус в зависимости от того, где находился Змей. Но надо было быть очень осторожным: когда дракон был слишком близко, его зловоние отравляло волны, и можно было умереть, проглотив всего лишь каплю морской воды.
— Смотри! — бросил Хата, цепляясь за руку гарпунщицы. — Корабль! Прямо по курсу!
Зигрид прищурилась. Из тумана появился черный силуэт корабля. Его паруса были изодраны, значит, это был корабль-призрак. Но члены экипажа Зигрид уже толпились у подпорок мачт, приложив руки к глазам, чтобы лучше разглядеть плавающее средство. Матросы кричали и махали платками, надеясь, что их заметят, и экипаж корабля сжалится над оголодавшими и сбросит им какую-нибудь провизию.
Зигрид подняла руку.
— Прекратите, глупцы! — прокричала она. — Разве вы не видите, что это погребальная барка?
С тех пор как острова стали уплывать в море, земля стала слишком ценной, чтобы оставлять ее мертвым, потому было запрещено рыть могилы и хоронить усопших в земле. По новому обычаю их следовало погрузить на погребальную барку. Корабль пускали плыть по воле волн, пока шторм не опрокидывал его. Бывало, однако, что корабль выстаивал в самых страшных бурях и десятки лет продолжал плавание со спеленутыми скелетами на борту. Встретить такую погребальную лодку всегда считалось плохой приметой.
— Нет! Нет! — стали возражать матросы. — Это лишь потрепанный штормом корабль. Экипаж утонул в море, но трюмы полны! Надо взять его на абордаж, захватить провизию!
— Вы с ума сошли! — заворчала Зигрид. — Говорю вам, что это погребальная барка, плавучее кладбище.
— Ну и что? — пропищал Озата, кривой повар. — Даже если ты права, может быть, это наш единственный шанс сбежать отсюда.
И повернувшись к остальным матросам, он произнес:
— Смотрите, друзья, паруса лишь слегка порваны. Это значит, что корабль в море не так давно. Если это погребальная барка, то возложенные около мумий приношения еще не испортились!
— Верно! — закричали оголодавшие. — Там наверняка есть рис, сушеная рыба, вино, лепешки.
Ведь именно такую еду собирали на похоронный корабль. Каждый мертвец был в отдельной каюте, как важный пассажир. Их привязывали к приколоченному к полу креслу, а на стол ставили еду, которая могла им понадобиться во время последнего плавания. Количество и разнообразие продуктов зависело от богатства семьи, по этому же принципу располагали умерших на корабле. Самые богатые находились на капитанском мостике или на местах, отведенных для богатых путешественников, бедные — в трюме.