В каком-то смысле мы, однако, обошлись с этими странами не хуже, чем со своей собственной страной. И при Клинтоне, и при Буше мы проводили политику, которая была выгодна финансовому сектору. В «Анатомии убийства» я коротко рассказываю о том, каким образом политические стратегии Штатов привели к кризису. (В своей книге «Свободное падение» я разбираю эту тему гораздо более детально.)
Здесь же мой основной интерес сосредоточен на том, как финансовый сектор поспособствовал обострению неравенства. Для этого у финансиализации существует несколько каналов. Финансовый сектор отличается рентоориентированным поведением и стремлением к присвоению богатства. Для того чтобы разбогатеть, есть два основных способа: увеличить размер национального пирога и постараться урвать кусок побольше от существующего пирога, причем размер пирога в процессе может даже уменьшиться. Доходы представителей верхушки финансового сектора в большей степени зависят именно от второго способа. При этом богатство представителей верхушки формируется не только за счет богатства других таких же состоятельных людей отчасти посредством рыночных махинаций, но и путем выкачивания денег из представителей основания экономической пирамиды. Именно на агрессивном кредитовании и грабительских условиях займов зарабатываются миллиарды. Более того, они откровенно злоупотребляют своей монопольной властью на выпуск и обслуживание дебетовых и кредитных карт, облагая предпринимателей непомерно высокими процентами по всем банковским операциям, которые функционируют примерно как налоги; в результате такого «налогообложения» растет не благосостояние общества, а размеры кошельков банкиров. В условиях конкурентной рыночной среды эти удержанные банком проценты по операциям трансформируются в более высокие цены, которые приходится платить обычным покупателям.
До наступления кризиса участники финансового сектора активно били себя в грудь, называли себя не иначе как двигателями экономического развития и утверждали, что их инновационный подход обеспечил невиданную прежде эффективность экономики страны.
Единственный адекватный показатель того, насколько эффективна экономика страны, – это средний уровень жизни обычной семьи, и с этой позиции ни о каком экономическом росте за последнюю четверть века говорить не приходится. Даже если использовать в качестве мерила величину ВВП, эффективность здесь также гораздо ниже, чем в десятилетия, предшествовавшие либерализации и финансиализации экономики, да и тот экономический рост, который удалось зафиксировать, едва ли можно причислить к заслугам финансового сектора. И если вклад финансового сектора в экономический рост сомнителен, то махинации в нем непосредственным образом поспособствовали усугублению экономической нестабильности, которая стала особенно заметна к началу кризиса 2008 года.
Данные о ВВП и доходах могут рассказать многое о том, каким образом финансовый сектор посодействовал тому, что экономика страны пошла под откос. За несколько лет до кризиса финансовый сектор подмял под себя серьезную долю экономики – 8 процентов ВВП, 40 процентов всей прибыли корпораций – без видимых результатов для общества. Конечно, на тот момент уже образовался кредитный пузырь, но вместо того чтобы предоставлять займы на реальные инвестиции, которые бы обеспечили увеличение размера зарплат и устойчивый экономический рост, финансовый сектор активно участвовал в спекуляции и повышении цен на недвижимость. Более высокие цены на недвижимость французской Ривьеры или апартаменты в Манхэттене для миллиардеров не обеспечивают более эффективную экономику. Это помогает понять, почему, несмотря на невероятное увеличение отношения благосостояния к доходам, средний уровень заработной платы оставался на прежнем уровне и реальная доходность капитала не снизилась. (Согласно одному из классических экономических законов – закону убывающей отдачи – доходность капитала должна была снизиться, а зарплаты увеличиться. Совершенствование технологий лишь подтвердило вывод о том, что средний уровень заработной платы должен был вырасти даже в том случае, если бы размер заработной платы за некоторые виды труда сократился.)