Хорошая новость в том, что наш министр финансов Генри Полсон, кажется, наконец-таки пришел к пониманию того, что правительство США должно оказать помощь в рекапитализации наших банков и приобрести долю в банках, помощь которым оно оказывает. Но помимо этого необходимо предпринять еще очень много мер, чтобы не позволить кризису распространиться дальше по миру. Вот что предстоит сделать.
Проблемы, с которыми мы столкнулись сейчас, обусловлены совокупностью двух факторов: политикой дерегулирования и низкими процентными ставками. После схлопывания пузыря доткомов экономика страны нуждалась в стимулировании. Бремя поддержания экономики легло на ФРС, которая незамедлительно отреагировала, наводнив экономику ликвидностью. В нормальных условиях активное вращение денег в системе вполне нормально, поскольку способствует экономическому росту. Чрезмерные инвестиции были направлены в экономику, поэтому на другие производственные цели деньги не направлялись. Низкие процентные ставки и доступность кредитов привели к массовым бездумным заимствованиям и популярности печально известных субстандартных ипотечных кредитов, как то: ипотечные кредиты с периодической выплатой только процентов, кредиты без первоначального взноса, кредиты, предоставляемые без предъявления заемщиком документов. Было очевидно, что, если пузырь хоть немного сдуется, многие ипотечные займы попросту обесценятся из-за того, что цена дома будет ниже стоимости ипотеки. Это уже произошло. На данный момент таких историй около двенадцати миллионов, и с каждым часом эта цифра растет. Бедные не только лишаются своих домов, но и теряют все свои накопления.
Атмосфера дерегулирования, которая царила в период правления Буша и Гринспена, помогла распространить новую банковскую модель. В ее центре лежала идея секьюритизации: ипотечные брокеры выдавали кредиты, а затем перепродавали право на взыскание по кредитам другим. Заемщиков успокаивали тем, что цены на недвижимость продолжат расти, поэтому они могут не волноваться из-за необходимости выплачивать постоянно увеличивающийся долг, к тому же всегда остается вариант рефинансирования кредита, а на часть доходов от прироста капитала можно купить машину или съездить в отпуск. Безусловно, это противоречит незыблемому закону экономики – бесплатных завтраков не бывает. Утверждение о том, что цены на жилье продолжат стремительно расти, звучало особенно абсурдно в контексте того, что реальные доходы большинства американцев снижались.
Ипотечные брокеры нежно полюбили эти новые финансовые продукты, потому что они обеспечивали непрерывный поток платежей. Они максимизировали свою прибыль, стараясь выдавать как можно больше займов, в том числе и на рефинансирование других кредитов. Их союзники из инвестиционных банков перекупали у них право взысканий по кредитам, диверсифицировали риски, переупаковали их в ценные бумаги и старались по максимуму перенаправлять их в другие банки и фонды. Наши банки, видимо, забыли о том, что их работа заключается в благоразумном управлении рисками и перераспределении капитала. Они сделали из себя казино, в которых ведется игра на деньги других людей, понимая, что, если потери станут слишком масштабными, расплачиваться все равно придется налогоплательщикам. Они неэффективно распоряжались капиталом, вливая огромные средства в сектор недвижимости. Свободные деньги и слабое регулирование образовали взрывоопасную смесь. И она взорвалась.
Безрассудное поведение Америки было особенно опасно еще и тем, что мы экспортировали его за пределы своей страны. Несколько месяцев назад шел разговор о декаплинге – будто бы Европа будет оставаться на плаву, несмотря на спад в экономике США. Я всегда считал, что декаплинг – это миф, и как показало время, я был прав. Благодаря глобализации Уолл-стрит получила возможность продавать свои токсичные ипотечные кредиты за рубеж. Как выяснилось, около половины всех ипотечных кредитов были экспортированы. Если бы было иначе, США оказались бы в еще худшем положении. Более того, пока экономика переживала спад, Америка держалась благодаря экспорту. Но проблемы в Америке привели к ослабеванию доллара, и в связи с этим Европе стало труднее экспортировать свои товары за границу. Слабый экспорт означает слабую экономику, Штаты же экспортировали свой кризис, как ранее – опасные ипотечные кредиты.