– Ответь мне хотя бы на один вопрос.
Мэдди сглотнула. Его запах сводил с ума. Это был запах леса, запах мужчины, настоящего мужчины. Сердце Мэдди бешено колотилось словно сумасшедшее, а его – билось медленно и ровно. Проклятье! Куда делось ее хладнокровие?
– Что? – с трудом выдохнула Мэдди.
– Где этот Стоун-Кей?
«О господи».
– Я мог бы и сам посмотреть в Сети, но попробую угадать… Во Флориде?
– На Багамах. Это маленький уединенный островок.
– Понятно. – В голосе Броуди слышалось облегчение: ему все-таки удалось что-то выяснить. Но радоваться ему оставалось недолго, потому что Мэдди не собиралась откровенничать с ним. – Думаешь, я не вижу, что ты боишься? – прошептал Броуди. Его губы касались мочки ее уха. – Думаешь, я не понимаю, что это совсем на тебя не похоже? – Его дыхание обожгло кожу Мэдди, и по телу ее пробежала дрожь.
– Это Линн боится, – с трудом выдавила Мэдди.
Великий боже, он начал задавать опасные вопросы. Броуди стоял слишком близко. Его статная фигура казалась непомерно большой для тесного холла.
– Но теперь ты рядом со мной. И тебя мучает страх.
Его губы касались кожи Мэдди. Она чувствовала сквозь одежду тепло его сильного тела. Эта близость пугала ее, ей хотелось вырваться, ускользнуть. Броуди так тесно приник к ней, что они оба чувствовали дыхание друг друга.
– Поговори со мной, Мэдди.
«Нет, это невозможно». Еорячее тело Броуди, полное тестостерона, прижималось к ней, небритый подбородок царапал щеку. Мысли Мэдди путались от пьянящего запаха Броуди, охваченного досадой и злостью. «Поговорить? Забудь об этом».
– У тебя неприятности?
«Хочешь правду? Неприятность – мое второе имя». Мэдди закусила губу, чтобы сдержать короткий смешок. Он прозвучал бы слишком резко, истерично. К тому же она боялась, что не сможет остановиться.
– Нет.
«Еще одна ложь. Надеюсь, Санта-Клаус меня не слышит. Но я делаю это ради тебя самого, Броуди…»
– Хватит, Мэдди, перестань. У тебя все на лице написано.
Этому Мэдди легко поверила. Слишком много событий сразу обрушилось на ее бедную голову. Сначала появилась Линн, и было ясно, что жаждущий крови Рик начнет их преследовать, а теперь Броуди, о котором она втайне мечтала, появился на своем «камаро». Неудивительно, что Мэдди плохо удавалось скрывать свои чувства. Впрочем, душевное состояние сейчас мало ее занимало. Мэдди куда больше заботило, удастся ли ей выйти живой из этой переделки. Ей и Линн.
А если не удастся спровадить Броуди, то и ему.
Неприятности? Да, черт возьми. Еще какие. Но она справится сама. Ей не привыкать. Правда, на этот раз… на этот раз ее душу терзали сомнения, едва различимый голос в ее голове нашептывал, что удача от нее отвернулась, и прошлое, от которого Мэдди ускользнула десять лет назад, вот-вот настигнет ее.
– Да, кое-какие трудности есть, – призналась она.
– Дело в твоей сестре?
Ладно, почему бы не признаться и в этом?
– Возникло небольшое недоразумение. Ничего особенного, мы сами разберемся.
Ну вот, очередная ложь слетела у нее с языка. Ложь тянулась за ложью, росла как снежный ком.
– Позволь мне помочь.
Нет. Об этом и речи быть не могло. В дело был замешан Рик, и прошлое настигало Мэдди. Она не чувствовала себя защищенной. Броуди бережно держал ее в своих объятиях, стараясь не задеть поврежденное плечо, но высвободиться она не могла. Собственная беспомощность злила ее: последние десять лет Мэдди старалась стать неуязвимой.
Мэдди попробовала изогнуться, но это не принесло результата. Она лишь острее почувствовала близость Броуди, прикосновение его бедер к своим. О, сколько раз Мэдди мечтала испытать это ощущение, но, разумеется, при иных обстоятельствах.
Броуди склонил голову, в очередной раз обжигая ее щеку своей щетиной. Проклятье! Сердце Мэдди замерло, а живот скрутило. Это окончательно вывело ее из себя.
– По-моему, ты суешь нос не в свое дело. Мне бы ты такого не позволил.
– Ты шутишь? – Броуди издал хрипловатый смешок. – На работе ты каждый божий день вмешивалась в мою жизнь.
– Ты имеешь в виду те моменты, когда ты появлялся в офисе хмурый, обиженный на весь свет? Когда ты целыми днями дулся и кричал на нас?
– Что, прости? Дулся?
– Вот именно. Как женщина, ревниво оберегающая свои тайны.
Броуди возмущенно фыркнул и, выдержав молчаливую паузу, произнес:
– Нет у меня никаких тайн.
– Ну конечно, твоя душа – открытая книга.
Броуди удрученно вздохнул, подняв дыханием прядь волос на ее виске и целую бурю чувств в душе.
Дьявольщина! Рядом с ним ей никак не удавалось взять себя в руки.
– Ты делаешь мне больно.