Особенно его.
Когда однажды Броуди упал с приставной лестницы, Мэдди первая бросилась к нему. Испуганно вскрикнув, она обняла его, прильнула всем телом, так что у Броуди перехватило дыхание. Правда, в следующий миг, осознав, что он ничуть не пострадал, Мэдди сердито отпрянула, возмущенно крича, чтобы он никогда больше так ее не пугал. А в другой раз он случайно услышал, как она превозносила его мастерство пилота в телефонном разговоре с клиентом. Броуди раздулся от гордости, когда Мэдди назвала его лучшим из лучших.
Да, Броуди и впрямь нравилось чувствовать ее поддержку и внимание.
Но сейчас вовсе не отношения с Мэдди занимали его мысли. Его волновало другое. Речь шла о работе. О «Скай Хай эйр».
Большинство перелетов Броуди совершал сам. Ноа специализировался на индивидуальных турах для любителей приключений и экзотики, подбирая для своих клиентов необычные и увлекательные маршруты. Шейн, всеобщий любимчик и душа компании, находил богатых клиентов. Втроем они великолепно дополняли друг друга, управляя и турбовинтовыми самолетами, и реактивными, безотказно, по первому требованию выполняя заказы на любой вкус, будь то чартерный рейс в Санта-Барбару или групповая деловая поездка на Аляску. Друзья хорошо знали свое дело и работу свою обожали. Клиенты ценили «Скай Хай эйр» за надежность, безопасность и исключительный комфорт.
Всеми делами компании управляла Мэдди, лучший администратор на земле. Без нее «Скай Хай эйр» не достигла бы успеха, и владельцы компании отлично это понимали. Великолепная, безрассудная, пылкая, прекрасная Мэдди Стоун. Им страшно ее не хватало. Мэдди нужно было вернуть любой ценой. Она оказалась незаменимой. Вчера Броуди еще раз прочувствовал на собственной шкуре, что без нее все идет прахом. Он отыскал Мэдди, чтобы сказать ей об этом, и готов был умолять, если понадобится. А потом, черт возьми, он собирался вернуться в родную стихию.
В небо.
Он хотел, чтобы Мэдди снова появилась на работе. Чтобы она, как и раньше, задирала нос выше любого из его самолетов. Чтобы Мэдди снова посылала его ко всем чертям своим убийственно нежным голосом, превращая его в ледяную глыбу одним взглядом пронзительных голубых глаз. А стоило ей улыбнуться… Боже. Броуди славился своим ослиным упрямством, но ее улыбка обезоруживала его в два счета.
А неприступность Мэдди… вгоняла его в ступор.
Эта женщина имела над ним непостижимую власть.
То уступчивая и мягкая словно масло на горячем хлебе, то жесткая, непримиримая и твердая как сталь, Мэдди никогда и ни за что не шла на компромисс.
И все же в душе Броуди подозревал: рядом с ним Мэдди скрывает свои чувства. Она окружила себя непроницаемой броней, не позволяя ему увидеть настоящую, истинную Мэдди. Лишь однажды, всего на мгновение, он сумел заглянуть ей в душу.
Броуди пережил потрясение. Произошедшее открыло ему глаза. Уэст понял, что чутье его не обманывало: под внешней жесткостью скрывается женщина, в которую он мог бы влюбиться. Это открытие его ужаснуло, поэтому он пытался изо всех сил держаться подальше от Мэдди. По крайней мере, таков был его план.
Пока Мэдди не бросила работу, его приемную и, черт побери, его самого и не исчезла с лица земли на полтора дьявольски длинных месяца. Броуди уже начал сходить с ума, когда она наконец внезапно объявилась, позвонив Шейну.
На звонок в дверь Мэдди не ответила. Ну конечно, это было бы слишком просто. Отступив на пару шагов, Броуди снова посмотрел на верхнее окно, где только что мелькнул ее силуэт, но девушка исчезла.
Мэдди пыталась скрыться. Прием знакомый, хотя прежде она не прибегала к нему. Может, Мэдди ожидала, что ее отсутствия никто не заметит, а если нет, вероятно, подумала, что за ней приедет Шейн или Ноа, – с ними у нее установились более теплые, доверительные отношения.
Да, зря они послали на переговоры именно его. Дипломат из Броуди никудышный.
Уэст еще раз постучал и подождал, с трудом скрывая нетерпение. Броуди торопился вернуться в Лос-Анджелес. Его ждали полеты, а «пайпер» еще предстояло основательно осмотреть…
В этот миг Броуди уловил в доме едва слышный шорох.
Какое-то движение. Кто-то стоял за дверью и, должно быть, смотрел в «глазок», украшенный подковой. Этот «кто-то» явно ждал, когда Броуди уйдет.
– Мэдди?
Ответом ему была настороженная тишина. Гнетущая, напряженная тишина.
– Ладно тебе, Мэдди. Открой.
Молчание за дверью казалось еще тягостнее. Тогда Броуди решил сменить тактику.