Итак, стояние за веру христианскую, за Дом Пресвятой Богородицы (это вся Русь!) присутствовало даже в открытых бунтах, и восстаниях, потрясавших государство Петра. Средоточием этой веры, за которую нужно было теперь «стоять» против собственного Царя, конечно, являлась Православная Российская Церковь. Уже одним своим бытием она становилась ядром и источником сопротивления духу и смыслу антирусских преобразований Петра. Кое-что о церковной реформе Петра мы уже говорили. Теперь вынуждены о неких вещах рассказать подробней. Пётр I любил упрекать русское духовенство и народ в невежестве и суевериях. Что ж, таковые явления в его время были и стали весьма заметными. Мы видели, что и в иные периоды жизни Великороссии невежество всякого рода и суеверия, а с ними в связи и падение нравов, начинали процветать. Но Церковь сама обращала на это внимание и при содействии Государей выправляла положение дел. Можно вспомнить, как Патриарх Никон за шесть лет своего правления сумел так «подтянуть» духовно-нравственный уровень и народа и служителей Церкви, что наблюдавший их Павел Алеппский не раз называет всех русских «святыми»! Но после разлада между Никоном и Алексеем Михайловичем, то есть в итоге раскола церковной и государственной власти, превращённого Петром Алексеевичем в глубокую пропасть, неизбежно вновь началось понижение духовного уровня и в народе и в духовенстве. Пётр видал выход из положения во внешнем образовании, в изучении разных «свободных» наук, не понимая совсем значения укрепления православных духовных устоев жизни в народе и обществе. Он, как его западные учителя, видел полезность Церкви только в воспитании в гражданах морали и нравственности, а также верноподданнических убеждений. Ибо теперь, оно, государство, становилось самодовлеющей и высшей ценностью и
всё, в том число вера и Церковь, оценивалось лишь о точки зрения полезности для государства, Отечества (между этими понятиями ставился знак равенства). Но в глазах Православной Руси и Руси Святой всё было прямо наоборот: государство, Отечество ценны постольку, поскольку содействуют вере и Церкви! Пётр это убеждение знал и прежде всего его почитал «суеверием и невежеством»! Поэтому сразу же после кончины Святейшего Адриана (1700 г.) он возродил Монастырский приказ. В ведение приказа теперь поступали все доходы от всех земель церквей и монастырей, а церковнослужителям и монахам выдавалось определенное жалование (содержание). Кроме того, Пётр повелел брать различные пошлины с треб, исполняемых на приходах (Крещение, Венчание, погребение), так что епископии почти совершенно лишались всяких денежных средств. К примеру, Святой митрополит Ростовский Димитрий вполне разделял взгляд Царя на необходимость учения для будущего духовенства. У себя в Ростовской епархии он с прискорбием обнаружил, что жёны и дети священников не только безграмотны в церковных вещах, но и никогда не исповедуются и не причащаются! В деревнях многие полагают, что к Исповеди нужно ходить только в старости, а в молодости не нужно. В обществе сплошь и рядом также заметно было уклонение от Исповеди и Причащения. Святитель Димитрий решил устроить и устроил отличную семинарию, где сам и преподавал, но вскоре вынужден был закрыть её из-за отсутствия денежных средств (и это в землях Ростова Великого!). Так, говоря о крайней нужде образования и учения в церковной среде, Пётр делал всё, чтобы таковое не могло быть налажено! К слову сказать, уклонение от Исповеди стало тогда замечаться и в служилых сословиях. Государство (Сенат) не придумали ничего лучшего, как законом установить принудительный порядок Исповеди для всех граждан православного вероисповедания, что потом обернулось плохими последствиями и для Церкви, и для императорской власти. Монастырскому приказу, то есть государственным чиновникам (мірским людям) передано было Петром ведение не только уголовных, но и гражданских, семейных, имущественных дел церковных (монастырских), крестьян и иных лиц, находившихся на служении Церкви, а затем даже и дел, связанных с преступлениями против веры. Таким образом у Церкви отнималась большая часть того, что всегда было обществом непосредственно церковным. Так Русская Церковь искусственно загонялась в очень ограниченный круг только богослужебных дел, отстранялась от всех дел государственных и общественных, даже — и частных! Священникам и дьяконам было тогда запрещено посещать дома прихожан, даже с целью молебнов, или просто ходить в гости (!); можно было приходить лишь для напутствия Святыми Дарами больных и умирающих... Вместе с тем именно Пётр возбудил вопрос об устройстве первой Духовной Академии в России, был разработан её проект. Согласно ему в Российской Духовной Академии должны были преподаваться такие предметы: грамматика (с латынью), история с географией (по переводам с латыни), арифметика и геометрия, логика с диалектикой, пиитика с риторикой, физика с краткой метафизикой, политика, и, наконец, богословие (в самой последней очереди!). Примерно такой же курс предлагался для всех архиерейских училищ. Они, как и Академия, возникли уже после Петра и курс наук был значительно изменён, изменялся потом многократно. Но нам важно отметить, каким видел духовное образование Пётр I.