Так всегда и было на Святой Руси: слава — молитвенникам-подвижникам, не противящимся злу даже до смерти, и слава — удалым воинам, готовым на смерть ради защиты от зла своих молитвенников! Только одноклеточное сознание таких, как Л. Толстой или коммунисты, не могло вместить и понять внутреннего единства этих противоположностей.
Поэтому совершенно правы были и те русские архиереи и священники, которые на землях, свободных от большевизма, призывали людей к вооружённой борьбе с ним, благословляли эту борьбу. Здесь они к тому же имели возможность свободно говорить об отношении Русской Православной Церкви к Монархии, как единственно богоустановленной, законной и правильной форме государственного устройства России, Великороссии. И многие из них говорили, писали, выражая эти мысли, по крайней мере, как своё личное мнение. Особенно сильно и авторитетно звучал голос уже хорошо нам знакомого владыки Антония (Храповицкого) ставшего тогда митрополитом Киевским, на место убиенного митрополита Владимира, и всегда бывшего последовательным апостолом Православного Самодержавного Царства в России.
Так впервые получалось, что Русская Церковь разделена внешне на две основные части — под большевиками, и вне большевиков. И то, что не могло быть высказано или сделано в первой части, то высказывалось и делалось во второй. Все это понимали. И сохраняли в полной мере духовно-каноническое церковное единство. Оно выражалось прежде всего в том, что церковные власти тех мест, которые находились в руках «белых», не имея возможности практически сообщаться со Святейшим Тихоном и получать его благословение по текущим делам, вместе с тем полностью признавали себя в каноническом подчинении Патриарху Московскому. Так были созданы церковные управления Сибири, Дальнего Востока и Юга России.