С осуждением «Декларации» Сергия, а также с осуждением его антиканонических действий по созданию своего «синода» выступили письменно многие. Обширное, подробное письмо Сергию написал 29 марта 1929 г. епископ Дамаскин, закончив его словами: «Если Вы не внемлете, не возвратитесь, то пойдёте Вашим уклоном дальше, но без нас» (без «подавляющего большинства иерархии», как он выразился). Митрополит Пётр также предложил Сергию «вернуться» на ту позицию, какую он занимал до «Декларации». Очень проникновенное, поистине братское письмо с обличением и увещанием пришло Сергию из-за границы от Владыки Антония (Храповицкого), бывшего учителем Сергия в академии... Письмо Митрополита Казанского Кирилла (Смирнова) от 2/15 мая 1929 г. не признавало обязательности каких-либо распоряжений «так называемого Патриаршего Синода» до тех пор, «пока митр. Сергий не уничтожит учреждённый им Синод». Позднее, в 1934 г. владыка Кирилл выразил чрезвычайной важности положение о том, что таинства, совершаемые сергианами, имеющими правильное рукоположение, могут быть спасительными лишь для тех, кто приступает к ним «в простоте», «не подозревая чего-либо неладного в сергианском устроении Церкви. Но в то же время они служат в суд и осуждение самим совершителям и тем,... кто хорошо понимает существующую в сергианстве неправду и своим непротивлением ей обнаруживает преступное равнодушие к поруганию Церкви». Поэтому православные епископы и священники не должны иметь «общения с сергианами в молитве. То же необходимо для мірян, сознательно относящихся ко всем подробностям церковной жизни».
Сергий и его «синод» не вняли никаким увещаниям и тем самым откололись от Русской Православной Церкви (и вообще от Церковной Полноты Православия) окончательно и безповоротно, сделавшись «советской церковью», как это часто стали называть, а лучше сказать одной из организаций всемірной иудео-масонской церкви диавола. В таком положении находится по сей день то, что называется Московской «патриархией, кощунственно именующей себя также — «Русской Православной Церковью» (РПЦ). Главная функция этой еврейско-большевицкой подделки под Церковь — служить ловушкой для тех, кто хочет принадлежать к Русскому Православию. Однако эту функцию сергианская лже-патриархия начала исполнять не сразу! К тому было много причин, из коих одной из важнейших являлось то, что в конце 1920-х и в течение 1930-х годов ещё не был уничтожен в достаточной мере Русский верующий народ!
Ещё шла духовная борьба. Русская Зарубежная Церковь, естественно, прервала отношения с Сергием и его «синодом» после «Декларации» 1927 г. А после кончины Митрополита Петра в 1937 г. ей некого было и поминать в качестве законного Главы Церкви в Отечестве.
В России с приходов сотнями возвращались Сергию экземпляры его «Декларации», не принимаемой верующими. Возникло движение «непоминающих», т.е. духовенства и верующих, отказывающихся признавать Сергия главой Московской патриархии. Начала создаваться и так называемая «Катакомбная Церковь», состоявшая из тех истинно-православных русских людей, которые не приняли сергианского раскола и отступничества и, сохраняя себя в истине Божией, ушли в церковном отношении на нелегальное положение. С благословения виднейших архиереев и под их руководством сложились общины Истинно Православной Церкви (ИПЦ), хранившие исконное русское православие в непременном соединении с почитанием Православного Самодержавного Царства, как единственно законной власти Русского Народа. На них обрушивались особенно страшные преследования. Большевицкие власти вылавливали «катакомбников» где только можно, часто с помощью священников «патриархии», выпытывавших у своих прихожан о местах собраний катакомбников и доносивших об этом «органам». Попадавшие в лагеря члены ИПЦ, как правило, оттуда уже не выходили, получая там всё новые «сроки». Так, что сидели по 28-30 и более лет. Большинство в лагерях и погибли. Выжили редкие. К настоящему времени катакомбников осталось очень мало и они, увы, разобщены, т.к. в условиях глухого подполья и конспирации у них стали появляться сомнительные епископы, не имеющие ставленной грамоты, признаваемые одними катакомбниками и отрицаемые другими. Но в конце 20-х и в 30-х годах «отошедших» от легального положения было много! И голос их ещё доходил до народа.