Всё это вполне выясняется к 1572 г. Опричное войско, смелое только на безоружных, оказывается слабым в боях, что тоже тогда выясняется. Виднейшие опричники — устроители и исполнители кровавых расправ, сами подвергаются казням. Последний крупный злодей «пономарь» Малюта Скуратов погибает в бою в Ливонии в 1572 г... Царь охладевает к своему Ордену. Но самая главная причина развала опричнины коренится в другом.
Мы видели, что это учреждение создавалось не столько для борьбы с действительною опасностью боярской крамолы или своевольным желанием родовитых бояр править Царём, сколько для уничтожения, по совету епископа Вассиана, всех, кто умнее (лучше хоть в чём-то) Царя. Поскольку этот совет был заложен в Опричнину, то она могла работать исключительно по нему. Это значит, что внутри Опричнины всё шло по закону оттеснения или уничтожения лучших, умнейших, более одарённых или удачливых на всех уровнях и во всякое время. Такое учреждение обречено на самовырождение, так как оно способно воспроизводить только всё худшее и худшее, всё более слабое, всё более глупое, всё более бездарное и неспособное...
Так, скукожившись до ничтожества, Опричнина сама себя изжила. И с 1572 г. Царь больше не говорит о ней. Опричное войско снимает былую форму, вливаясь в обычное царское войско. Всё кончается. Продолжается только злобное и блудное беснование Царя. Продолжаются, хотя и не в таком большом числе, казни, а также странные игры в двойничество, или оборотничество. Так, в 1574 г. Иван IV объявляет «Царём» (чаще — Великим Князем) «всея Руси» крещёного Касимовского царевича Симеона Бекбулатовича, а сам именуется «Князем Московским». Симеон живёт в Кремле со всей царской пышностью, от его имени издаются указы. Иван IV живёт на Петровке, ездит скромно «в оглоблях» и паясничает, оказывая Симеону царские почести. В одной из грамот он пишет ему: «Государю Великому Князю Симеону Бекбулатовичу всеа Русии Иванец Васильев со своими детишками Иванцом да с Федорцом челом бьют... (далее идёт прошение о том, чтобы не возбранять желающим «людишкам» идти на службу к Иванцу, а от него бегущих не принимать)... Государь смилуйся пожалуй». Комедия длилась два года. Потом Симеон был отослан в Тверь и Торжок.
Весь этот ужас и маскарад не мог просто так продолжаться. Должно было случиться некое последнее Божие предупреждение, и оно случилось... В ноябре 1581 г. в Александровой слободе произошла ссора между Иваном IV и сыном его Иваном Ивановичем. Больше данных за то, что это случилось не по бытовой причине, а в силу горячего желания Ивана Младшего взять войско и освободить Псков от осады Стефана Батория, к скорейшему миру с которым тогда склонялся Иван IV. Царь разъярился: «Мятежник! Ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня!» С острым посохом он бросился на сына. Вступился было новый приближённый Борис Годунов, желая Царя охладить, но получил несколько крепких ранений. Царь-отец всё же ударил в висок своим острым жезлом Царевича-сына!... Через четыре дня 19 ноября 1581 г. Иван Иванович скончался. Горе Царя было сильным. Сын Иван был во всём подобен ему — и в многожёнстве (имел три жены) и в блудодеяниях, и в кровопийствах, имел нрав жестокий и твёрдый, был одарён способностями, короче, был тем, кого на Престоле Московского Царства Иван IV хотел видеть после себя. О втором своём сыне Фёдоре отец говорил, что «то не Царь, а пономарь» (слишком богобоязнен и мягок душой был Федор Иванович).
После краткого периода мук, когда Иван IV, казалось, готов был оставить царство, постричься в монахи, он успокоился и продолжал веселиться, блудить и казнить.
Единственной в те времена отрадой были успехи России в Сибири и далее. Ещё в 1567 г. Царь послал «храбрейших и умнейших казаков» Ивана Петрова и Бурнаша Ялычева с посланием к «неведомым владыкам неведомых народов», в котором предлагал свою дружбу и просил через этих послов познакомить его с их владениями. Петров и Ялычев прошли до Тихого Океана, побывали в Корее, Китае, Монголии и привезли ценнейшее описание Сибири и указанных стран (даже — Тибета), довольно подробные! В 1581 г. от Строгановых за Урал пошёл с казаками Ермак. Хотя он и сложил там свою голову, но успел привести в подданство Московскому Царю обширные Сибирские земли. Старый слепой «царь Сибири» Кучум отказался идти в плен к Ивану IV. Пленён был его племянник Маметкул, непрестанно бившийся с русскими. Его привезли в Москву, с почётом приняли и дали город в кормление.