Неправда Курбского в том, что он склонен сильно преуменьшать значение боярского своеволия и крамолы, он их как бы совсем не видит. Как удельный князь он смотрит на род удельных московских князей и называет его «весь ваш кровопийственный род», не признавая, следовательно, за ним прав жёсткого подчинения себе прочих удельных князей. Но сущая правда в том, что Царь, по Курбскому, казнит без разбору невинных, преданных ему военачальников, советников и слуг. Неправда Ивана IV в том, что последнее он до конца совершенно отрицает, настаивая, что казнит только виновных, за дело. И правда Царя в том, что он, как Самодержец, обязан был сломить гордостное своеволие родовитых бояр, чреватое постоянно изменой и крамолой. Оба они, и Царь и Курбский, походя, высказывают свои (и не только свои!) мысли о царской власти, что и является для нас самым важным.
В первом письме Иван IV много говорит об обязанности и праве Самодержца наказывать и казнить изменников. Но всё это «стреляет мимо цели», так как Курбский упрекает его не в этом, а в казнях неповинных людей. Чувствуя здесь слабость доводов, Царь прибегает к поразительному лукавству. Приводя тексты Ап. Павла о необходимости послушания рабов не только добрым, но и злым (строптивым) господам, он язвительно спрашивает: «И аще праведен еси и благочестив, про что не изволил еси от мене, строптивого владыки, страдати и венец жизни (то есть Царство Небесное) наследите?» Немного ранее Царь утверждает, что Курбский сбежал «не от смерти», а «убоялся ложного (на него) смертного отречения по твоих друзей, сотонинских слуг, злодейственному солганию». Иначе говоря, Царь утверждает, что слух о готовящейся смертной расправе над Курбским был ложным. Но здесь нужно уличить во лжи Царя. В документах Посольского Приказа есть запись наказа в начале 1565 г. русским послам в Польше говорить о Курбском, что он с соумышленниками хотел умертвить Царя, Царицу и их детей, но заговор раскрыли. Курбский, узнав о том, бежал в Литву, а его оставшиеся соучастники были в Москве казнены. Друзья не солгали, сообщили тогда Курбскому сущую правду. Царь-то сам это знал и потому в этом пункте вновь прибегает к ужасной казуистике! «Аще праведен и благочестив еси, по твоему глаголу, почто убоялся еси неповинныя смерти, еже несть смерть, но приобретение?»
Здесь Царь скрыто подводит «оправдание» под все свои безчинные казни и убийства. С его точки зрения, он может казнить и убивать и за дело и не за дело «просто так», как ему, Государю вздумается. А подданные должны терпеть всё, так как в случае, если их убивают несправедливо, то они получат от Бога награду в Царстве Небесном, но на земле сохранят верность Государю до смерти.
К чести многих нужно заметить, что тогда многие невинно убиваемые именно так и рассуждали! Но как мог убийца рассуждать подобным образом, да ещё в искажённом толковании привлекая тексты Св. Писания?! Чего здесь больше, — изощрённого цинизма, или непомерно высокого представления о вседозволенности для Самодержца? Хватает, по-видимому, и того и другого.
Касаясь понятия о «сильных во Израиле», Царь пишет: «... Не вем, кто есть сильнейший во Израили? Понеже бо Русская Земля правится Божиим милосердием, и Пречистые Богородицы милостию, и всех святых молитвами, и родителей наших благословением, и последи (наконец, в последнюю очередь) нами, своими государи, а не судьями и воеводы, ниже ипаты и стратеги». Итак, согласно, Ивану IV, Русский Самодержец, кроме Небесной поддержки, не нуждается ни в каких советниках, но должен править сам, один! Что же касается обращения с любыми подданными, в том числе с советниками, то Царь пишет: «А жаловати есмя своих холопей волны, а и казнити волны же есми были». Здесь холопами называются отнюдь не крестьяне, или городские низы, а именно князья и бояре.
Курбский пытается сказать о необходимости Царя прислушиваться хотя бы к советам Церкви, духовных лиц. Царь отвечает, что царство не может обладаться «попом невежей». «Нигде же бо обрящеши, еже не разоритися царству, еже от попов владому» (владеемому). Но речь ведь не шла о том, что «попы» должны владеть царством, а лишь о том, что Православный Царь должен быть в совете с Церковью. Мы знаем, как поступил Иван IV и с о. Сильвестром и с Митрополитом Филиппом. Итак, для него, Ивана IV, и Церковь не указ ни в каких делах.