С таким-то «наследием» пришлось иметь дело Великороссии по окончании Смуты. Доброй надеждой тогда служило то обстоятельство, что высшая добрая воля народа, имевшая опорой своей Святую Русь, сумела возобладать над восстанием воли низшей и сохранить эту Святую Русь как духовную цель и основу всей жизни российского общества в целом, как мерило для поведения всех, в том числе сильных міра сего, прежде всего — и Царей! Это здоровье и сила Святой, Православной Руси явились основой её внешней, военной победы над силами Запада. Из великого искушения Великая Русь выходила и достойно и славно.
Особенно ярко это явилось в устройстве взаимоотношений церковной и царской власти, Церкви и государства. Если в деле установления на Москве Патриаршества хлопочет и действует прежде всего не Церковь, а царская власть, то вскоре самую царскую власть спасает в России Церковь в лице Патриаршества. Несмотря на неверное поведение отдельных своих иерархов и предстоятелей, Русская Церковь тех времен в целом хранила ещё огромную меру способности быть верной Богу и правде Его вплоть до смерти, не боясь никого, ничего, кроме «Единого, живущего на Небесах». Сие обстоятельство чрезвычайно существенно в деле отношений церковной и царской власти. Ибо отношения эти слагались в то, что называлось «симфонией» (согласием). Как на гербе российском у орла две головы, при одном теле, так у единого общества,
общины Православной Великороссии два начальника — духовный (Церковь) и мірской (Царство). Патриарх и Царь поэтому оба вкупе ответственны перед народом и Богом за все, что происходит или будет происходить. Но Патриарх преимущественно отвечает за дела церковные и духовные, а Царь — преимущественно за мірские, Все важнейшие дела Патриарх и Царь решают в совете друг с другом. Первый является непременным членом государевой Думы, второй — непременным участником церковных Соборов. Последнее слово в мірских делах за Царем, в церковных делах — за Патриархом. Вот, что такое «симфония» Мы видели, что как правило, (не без исключения) так и было всегда на Руси со времен Крещения князя Владимира. Но в XVII веке, когда Великороссия была уже царством, объединившим многие исконно русские земли и начавшим вбирать в себя даже земли иных народов, а Русская Церковь соделалась Патриархатом, отношения Церкви и царства, Патриарха с Царём, как основа единства и крепости всей Великой России, приобретали особую значимость, исключительный смысл. Как показало Смутное время, в сознании лучших русских людей обе главы, обе силы — Патриарх и Царь восполняли друг друга, так что верующий Государь, когда нужно, брал на себя попеченье о Церкви, а Патриарх, когда нужно, то есть когда не было Царя, имел право и обязанность брать на себя попечение о государстве. Какими по духу должны были быть отношения Главы Церкви и Главы государства, Промысел Божий наглядно показал всей Великой России сразу по окончании Смутного времени. Отношения эти должны быть отношениями родственной искренней любви, как у отца с сыном. И под конец отметим, что остались, всё же остались, притаившись и спрятавшись где-то в тёмных глубинах те плевелы, что были посеяны в Великороссийской жизни Иваном Ужасным и Смутой! Может быть, ещё в те времена Великороссам нужно было обратить больше внимания на эту сокрытую порчу, так как плевелы могли снова в любой час прорасти (и проросли впоследствии).