Он купался в металле, он вздымал твердые волны, давал им стечь по своей хилой, но полной блаженства груди. Ни одно горячее вино не опьянило бы его так, как это холодное прикосновение. Мистически возвысясь тайной своего культа, он затянул величальную песню, однотонно гудя себе под нос, подобно доисторическим жрецам:
– Хвала тебе, мое золото! Ты одно пребудешь в веках. Золото мое, тебе пою я хвалу, лишь ты не предашь и не изменишь. Ничто не убережется от жизненной отравы, лишь ты! В смерти я обниму тебя и увлеку за собой.
Он лег на спину и вытянулся, но ток подземной реки увлекал его, и ему мечталось: навсегда, никогда более.
– Золото! – выдохнул он и ощутил усталость, большую усталость. – Будь ты вином, я выпил бы тебя до дна. Женщины – я любил их, пока они не становились уродливы. Беговые лошади у меня околевали, люди меня обманывали, как заведено. Дела лишили меня всего состояния, им подвластен невзрослеющий Артур, которого я по ошибке назвал в честь некоего философа. Ибо мудр был я один.
Уже засыпая, влюбленный лепетал:
– Золото, о мое золото, забери меня отсюда. В тебе я хочу быть погребен, жить с тобой вечно и неизменно. Бессмертие есть лишь у тебя, о золото!
VII. Ныне здравствующие
К вечеру, из вящего почтения к гостям, Артур облачился в красный фрак. Он встречал их на верхней площадке величественной лестницы, которая, казалось, свободно парит в воздухе. Ее опоры – всякий раз по две с каждой стороны – были снизу и доверху унизаны многосвечными канделябрами. Те, кто увлекается подсчетами, старательно прикидывали общее количество свечей. Но тщетно – им так и не удавалось получить сколько-нибудь точный результат.
В зависимости от значения того либо иного гостя хозяин спускался ему навстречу, максимум – на семь, минимум – лишь на одну ступеньку. Людей искусства он приветствовал не сходя с места, но зато сердечно. Делал он, впрочем, и исключения: для тенора Тамбурини, которому достались три ступени, а также при появлении певицы Алисы, когда ему пришлось спуститься до самого низа. Правда, Алиса сама там остановилась, вперив в него пристальный взор. Впрочем, вынудить его протянуть ей руку она так и не сумела.
Эта честь выпала на долю княгини Бабилиной.
– Княгиня Анастасия! – восторженно вскричал Артур и тем действительно пробудил интерес собравшихся. Он сбежал вниз до самого конца лестницы, дабы препроводить мадам Бабилину наверх. Склонясь над перилами, банкир Нолус и его сосед обменялись наличествующей у каждого светской информацией.
– Тут без подделки. Одна из последних гранд-дам предвоенной поры.
Второй господин, сверхважный военнопромышленник, был наделен отменным слухом. Еще на лестнице княгиня спросила:
– Ну, уговорено? Буду я петь Кармен?
Импресарио успокоил ее:
– N'en doutez pas, Madame[17]. Генеральный директор изнывает от нетерпения услышать вас.
Обращаясь к деньготорговцу, сверхнасущный изрек:
– Насчет Кармен ей надо очень и очень поторапливаться. Сколько вы дадите ей лет?
– Лет вообще никаких, – отвечал Нолус, – зато средства оплачивать свои прихоти.
Военнопромышленник задумался.
– Я начинаю понимать, каким образом сегодня, несмотря на сверхважные требования времени, еще находится место для нового учреждения искусства.
Нолус, обнаруживший между тем других знакомых, на прощание подарил собеседнику еще одну мысль.
– Да и вы, почтеннейший массовый убийца, в самом непродолжительном времени с восторгом ухватитесь за возможность выкинуть на культуру свои кровавые дивиденды. Вы просто созданы для ассигнований на нашу Оперу.
Президент треста солиднейших оружейных заводов поглядел вслед банковскому деятелю и подумал про него: две пары новых ботинок каждый день, так далеко он зашел в отчаянном стремлении поддержать свое реноме. Интересно, сколько ему еще отпущено времени? Печально видеть людей, которые ставят на женщин, вино и пение. Век принадлежит мужчинам!
Даже если допустить, что каждый из собеседников верно оценивал опасности, грозящие другому, ближайшая все-таки подстерегала промышленника. Он встретил киношлюху, которой Бог судил стать кинозвездой под его покровительством. Артур при своем красном фраке уже приступил к осуществлению начальных стадий плана касательно этих двоих.