Слепо?
Доверчиво?
Вообще никак?
Мне нужно было время.
Нужно было побыть одной.
Подумать.
— Было приятно с Вами познакомиться, Ларри, — я оторвала взгляд от Пенна и улыбнулась пожилому джентльмену. — Мне пора.
Я поспешно ушла, чтобы Пенн снова не заставил меня передумать.
Глава тридцатая
Сейдж свернулась у меня на коленях, а я потягивала газированный яблочный сок, уже два часа бездумно глядя какую-то телепрограмму.
Покинув Центральный парк, я была словно в тумане, от которого никак не могла избавиться.
Я вернулась на работу, но оказалась абсолютно бесполезной. Когда я шла к себе в кабинет, меня заметил Стив и спросил, как там у нас с Грегом. Он вел себя так, будто не знал, что его сын мне угрожал, и я предусмотрительно не стала сообщать ему об этом в коридоре «Бэлль Элль». Я назначила ему встречу в ближайшее удобное для него время, чтобы обсудить, как обуздать его сорвавшегося с цепи сына.
Папа после ресторана в офис не вернулся, Флёр от моего имени ответила на срочные электронные письма, и впервые с тех пор, как два с половиной года назад мне удалили аппендикс, я заявила, что плохо себя чувствую, и отправилась домой, чтобы постараться прийти в себя.
Грег меня беспокоил.
Папа тревожил.
Стив раздражал.
А Пенн... дома Пенн завладел моими мыслями не меньше, чем в парке и у меня в кабинете.
Моя голова напоминала коробку с тремя разными головоломками. Их кусочки были перепутаны, края складывались вместе, образуя уродливого Франкенштейна из трех картин, но пока все три головоломки не разобрать, никакого толка не будет.
Головоломка первая: Пенн — никто иной, как успешный бизнесмен, томящийся от скуки и обожающий лгать.
Головоломка вторая: Пенн — мой незнакомец, который относится ко мне с презрением, потому что...?
Головоломка третья: Я понятия не имею, что из себя представляет третья головоломка.
— Сейдж, что я делаю? — я крепко прижала к себе свою кошку, ища утешение в ее тепле и ласке. — Я один единственный раз переспала с этим парнем и теперь все время о нем думаю! Разве это нормально? Неудивительно, что к любови относятся с подозрением. Она настоящий кошмар для трудоголика.
Сейдж замурлыкала, даже не потрудившись открыть глаза.
По моей квартире разнесся стук. На секунду я подумала, что это телевизор, но потом он снова раздался у меня за спиной.
Дверь.
«Кто-то стоит у моей входной двери».
Единственным человеком, когда-либо заходившим сюда, был папа.
Больше никто.
«Только бы не он. Пожалуйста».
Стук раздался снова.
И через несколько секунд повторился опять.
— Это несправедливо, — выдохнула я в шерстку Сейдж и, подхватив ее на руки, слезла с дивана.
С каждым шагом приближаясь к входной двери я словно выпивала по бутылке вина, поэтому, стоя у порога, уже пошатывалась, словно пьяная.
Посмотрев в глазок, я увидела там Пенна, но уже переодетого в другую одежду. Сейчас на нем были светлые джинсы и белая рубашка с длинным рукавом, от которой у меня разыгралось либидо.
— Мне нечего тебе сказать, — я надеялась, что он услышит меня через дверь. — Пожалуйста, уходи.
— Я не уйду. Открой, — он поднял коричневый бумажный пакет с золотым рельефным логотипом. — Я принес десерт.
«Десерт?»
Было десять вечера, завтра на работу. Большинство нормальных людей к этому времени уже закончили есть и укладывались спать.
Переложив Сейдж на одну руку, я неохотно открыла дверь.
— Тебе не удастся задобрить меня сладостями.
— Ты в этом уверена? — ухмыльнулся Пенн. — Дверь-то ты открыла?
Он без приглашения переступил порог, и я нахмурилась.
— Только для того, чтобы сказать тебе это в лицо.
— Скажешь мне это после того, как мы немного перекусим.
Я проворчала что-то себе под нос и закрыла дверь. Проследовав за Пенном на кухню, я на этот раз над ним сжалилась и одним простым нажатием на стену открыла шкаф со столовыми приборами.
Отыскав посуду, Пенн схватил две ложки, а затем обошел меня и направился к дивану. Он уселся на удобный кожаный диван, поставил на стеклянный кофейный столик коричневый пакет и вытащил из него две упаковки шоколадного мусса.
На них стояла эмблема пекарни «Позолоченный какао». Дорогущий магазин деликатесов, в котором продавались самые лучшие в Нью-Йорке десерты и кондитерские изделия.
Ладно, признаю. У него хороший вкус.
Сейдж решила, что ей на сегодня хватит внимания, и спрыгнула с моих рук. Изящно приземлившись на четыре лапы, она направилась в спальню, где, вне всякого сомнения, улеглась на мою подушку. Она всегда так делала, недвусмысленно намекая, что моя кровать на самом деле принадлежит ей.