Я потрясенно пробормотала:
— Простите, что?
Отец поднялся, встав между мной и проклятым мистером Эвереттом.
— Сэр, не думаю, что при первом знакомстве уместны такие разговоры.
— Ты серьезно? — я уставилась на отца, будто он тоже был незнакомцем. — Когда такие разговоры вообще уместны? Когда он прикует меня наручниками к чертовой кровати и заставит готовить ему ужин? Боже, папа.
Я всплеснула руками, от негодования мою кожу залил румянец.
— Вау. Просто вау. Вы оба.
Папа попытался было меня урезонить, но я отшатнулась и подняла указательный палец.
— Нет, не собираюсь этого слушать, — развернувшись, я резко оглянулась, изо всех сил стараясь не замечать мистера Эверетта и того, как его взгляд задержался у меня на груди, а затем скользнул к моим губам. — О, и, папа, когда закончишь строить их себя худшую в мире сводню, твой ужин на столе.
Я бросилась прочь, не в силах сделать свой уход таким молниеносным, как бы мне хотелось, поскольку меня затормозила теснящаяся в баре толпа людей. Они вальяжно стояли с полными бокалами и болтали о вещах, на которые мне было плевать.
Я хотела оттуда выбраться.
Я почувствовала на плече что-то теплое и твердое, каким-то образом пробравшееся под наброшенный шарф и коснувшееся моей кожи.
— Прежде чем Вы уйдете...
Развернувшись, я оказалась лицом к лицу с мистером Эвереттом и почувствовала, как душа ушла в пятки.
Вблизи он был еще более ошеломляющим.
Черт бы его побрал.
Будь он проклят.
Его темные глаза были умными и проницательными, губы — идеально очерченными, а по подбородку к шее шла легкая щетина. Мистер Эверетт сглотнул, и я увидела, как у него дрогнул кадык. Красивый рельеф мышц, угадывающийся под его шелковой серой рубашкой с открытым воротом, непонятным образом меня взволновал.
Этот мужчина был чистым, стопроцентным мачо, он смотрел на меня, как на женщину, уже принесшую себя в жертву на алтарь его самолюбия, и теперь собирался полакомиться ее душой.
Я скрестила руки на груди, чтобы не взорваться. Чтобы мое ополоумевшее сердце не выпрыгнуло из груди прямо ему под ноги.
— Что? Что Вы хотите?
Его глаза потемнели до цвета патоки.
— Я хочу…
К нам подошел мой отец, на его лице застыла настороженность и беспокойство.
— Сейчас, Элль. Позволь мне должным образом представить вас друг другу.
— Думаю, мистер Эверетт уже сказал все, что мне нужно было услышать, — я наклонила голову. — Разве не так?
Мистер Эверетт слегка улыбнулся, походя скорее на грешника, чем на джентльмена.
— Я только начал, мисс Чарльстон.
Папа вскинул руки в знак капитуляции, а я вонзилась каблуками в мрамор, приготовившись к войне.
— Ну, ну, — он подошел ко мне и ласково похлопал по предплечью. — Прости за то, что говорил о тебе. Но у тебя сложилось неверное представление. Это…
— Мистер Эверетт. Я в курсе, — нахмурилась я. — И благодаря тебе, только что узнала, что он уверен, будто может превратить такую как я в жеманную идиотку только потому, что считает меня интересной для знакомства.
Я наклонилась к мистеру Эверетту, не заботясь о том, что дала ему возможность заглянуть мне в декольте и вдохнуть запах моих духов.
— К твоему сведению, придурок, я поэтому и не люблю мужчин. Ты либо маменькин сынок, либо думаешь, что правишь миром, — я указала пальцем ему в лицо. — Ты никогда не будешь мною командовать, так что можешь прекращать свои игры с моим отцом и валить.
— Элль! — ахнул отец. — Какого черта, Пуговка Бэлль?
И он назвал меня Пуговкой Бэлль.
«Конечно, а как же иначе».
Моя жизнь официально закончилась. Он не только пытался свести меня с этим сексуальным извращенцем посреди прокуренного сигарами джин-бара, но еще и выболтал мое детское прозвище, словно это пустой звук.
— Молодец, папа. Просто молодец, — пробормотала я себе под нос.
Мистер Эверетт это заметил, и его губы растянулись в самодовольной ухмылке. Один взгляд в его глаза, и я поняла, что он запомнил мою унизительную кличку, чтобы мучить меня ею в будущем.
«Вот только никакого будущего не будет».
Потому что через десять секунд я отсюда уйду и никогда больше его не увижу.
— Что-то у меня вдруг пропал аппетит, — прищурившись взглянув на отца, сказала я. — Пожалуйста, передай мои извинения Стиву и Грегу.
— Стиву и Грегу? — повторил мистер Эверетт.
Я усмехнулась.
— Еще двое мужчин, с которыми я не хочу иметь ничего общего, так что не считайте себя особенным.
Папа схватил меня за локоть.