Впрочем, таким же наверняка со стороны выглядело и её собственное поведение, правда? Кто целовался с Верноном перед отлётом на Луну, зная, что у него есть невеста? Кто думал о Верноне, умирая, хотя за секунды до этого она готова была заняться любовью с Диром? И кто…
…Любил Дира глупо, безнадёжно и превыше всего на свете, даже после того, как он вывернул насквозь её сознание и почти искалечил её тело?
И хуже всего, Таисса даже не считала, что с ней было что-то не так. Просто… было.
Но было ещё кое-что. Мысль, которая была с ней с тех пор, когда она увидела снимки с ультразвука Алисы. Мысль, которую Таисса гнала от себя всеми силами, но которая была с ней всё равно.
Дира ждало маленькое существо. Сын, который должен был родиться от Лары, навсегда объединив своих родителей. Возможно, сделав семьёй, а возможно, и нет, но вмешиваться в эту семью, не дав ей шанса взрасти, было почти кощунственно.
По сравнению с этим неслучившийся политический брак Вернона был…
…Совсем незначительной преградой.
Таисса прикрыла глаза, осознавая всё это вновь.
Дир. Его улыбка, его обнажённое тело в темноте в сиянии силового поля.
Он был потерян для неё. Навсегда.
«Дай мне слово. Дай мне, чёрт подери, слово, что когда ты почувствуешь, что ты на грани, ты придёшь ко мне за помощью. Потому что ты знаешь, что я могу помочь».
«Хорошо. Клянусь».
Она поможет ему. Но потом…
…Дир сделается Светлым и вспомнит о долге. О Ларе и о своём сыне. Как иначе? Это не помолвка Вернона и Хлои, которая трещала по швам с самого начала. Лару и Дира соединяет ребёнок, а не пакет акций. Идеалы Светлых предписывают забыть о романтике и влюблённости, когда на другой чаше весов семья и чья-то маленькая жизнь.
Лара останется рядом с Диром, а Таисса тихо отступит в сторону. Как бы больно ей ни было.
– Дир, – тихо сказала Таисса.
И сама не поняла, что произнесла это вслух.
А нейросканер на руке Хлои не издал ни звука.
Хлоя не смотрела на Таиссу. Она смотрела только на Вернона.
А он…
Поднялся на ноги. С виду совсем легко, хотя из закушенной губы сочилась кровь.
И, пошатываясь, подошёл к Таиссе. Схватился за поручень её кресла – и быстро, порывисто обнял её.
– Прости, малышка, – прошептал он, – но в моём теперешнем состоянии с этими чёртовыми зажимами мне не справиться. Перенесём ночь любви на другой раз, а?
Губы Таиссы дрогнули.
Она только что невольно сделала ему очень больно, а он…
– Конечно, – прошептала она. – Тем более что я так и не вскрыла твой подарок.
Бледные губы Вернона улыбнулись.
– Теперь можно. Я всё-таки оказался подлецом и разорвал помолвку. А значит, снова готов дарить красивым девушкам старые пуговицы, непарные носки и конные прогулки по берегу моря.
Он с трудом встал, заслоняя кресло Таиссы от Хлои.
– Девочка ответила на все ваши вопросы, – заметил он. – Может быть, хотя бы дашь ей передохнуть? Ради старой дружбы. Всё равно вам сейчас должно быть не до неё.
– Ошибаешься, – холодно сказала Хлоя. – Видишь ли, эта девочка – наследница Великого Тёмного. И по расчётам наших специалистов, она способна на нечто невероятное.
– На что? – устало спросила Таисса.
Вместо ответа Хлоя поднесла линк к губам.
– Виктория, пора, – позвала она. – Думаю, я достаточно вывела её из равновесия. И позови охрану. Не нужно, чтобы мой бывший жених сбивал мне показания датчиков.
Таисса устало прикрыла глаза. Бесконечный день, бесконечный вечер, она уже перестала считать часы и не помнила, когда она пила в последний раз…
– Вернон, – произнесла она хрипло. – Попроси кого-нибудь, чтобы мне дали воды, пожалуйста.
– Не сейчас, – резко сказала Хлоя. – Сначала она немного поработает на нас.
– Как? – спросила Таисса.
– Я объясню, – раздался голос Виктории.
Трое Тёмных в мгновение ока оказались перед Верноном и мягко, но настойчиво отвели его в сторону.
– Нет, – коротко сказала Виктория. – Выведите его из зала. Этот разговор не для его ушей. Прости, сын.